О необходимости вооружить солдат чем-то принципиально новым, а главное, более мощным по сравнению со штатными М16/М4 американские генералы заговорили, после того как внимательно изучили опыт войн на Ближнем Востоке и в Африке. Оказалось, что современные боевики и повстанцы в достатке вооружены китайскими клонами советских СВД (снайперская винтовка Драгунова) и ПКМ (пулемет Калашникова). Пара «бармалеев» с такими стволами может терроризировать колонну или группу бойцов с расстояния 500–700 м, а ответный огонь из автоматов под патрон 5,56 НАТО на таких дистанциях малоэффективен. Вдобавок в последние годы выросла доступность бронежилетов – опять спасибо Китаю. Теперь тяжелые «броники» есть и у афганских талибов, и у игиловцев в Ираке и Сирии. Эту проблему тоже надо решать. Вот чиновники Пентагона и требуют от конструкторов создать суперавтомат, способный с 600–700 м поражать противника в бронежилете третьего-четвертого класса (по американской классификации) и имеющий точность, сопоставимую со снайперской винтовкой. А еще у него должна быть комфортная отдача, позволяющая эффективно стрелять очередями, встроенный глушитель, дабы у стрелка и тех, кто рядом, не лопались барабанные перепонки. И весить все это должно не более 5,5 кг.
Амбициозный американский проект называется NGSW – «новое поколение оружия отделения» – и предполагает создание сразу двух комплексов: автомата NGSW-R, который в случае успеха заменит М4, и ручного пулемета NGSW-AR на смену М249 (вариант легкого пулемета FN Minimi). Для них разрабатывается специальный высокоэффективный патрон калибра 6,5–6,8 мм. По информации из американских источников, пуля массой 8 г будет покидать ствол со скоростью 976–1067 м в секунду. Цифры очень серьезные! Для сравнения: начальная скорость 8граммовой пули советского АКМ составляет примерно 710 м в секунду. Американская М16 А2 разгоняет пулю до 950–970 м в секунду, но та весит лишь 3,5 г. В дополнение заказчик хочет уменьшить вес носимого боекомплекта, а как этого достичь? В данных условиях – только применив пластиковые или комбинированные гильзы с металлическим донцем и пластиковыми стенками.
Нетрудно заметить, что перечисленные «хотелки» отчасти противоречат друг другу и даже идут вразрез с законами физики. При заявленной мощности патрона импульс отдачи NGSW-R будет заметно выше, чем у АКМ. А ведь именно большая отдача и значительное рассеивание пуль при ведении автоматического огня были главными претензиями к этому оружию. В итоге Советская армия даже перешла на автомат АК74 под малоимпульсный патрон калибра 5,45х39 мм, аналог натовского 5,56. Рабочее давление в стволе NGSW должно составлять порядка 5 т на 1 кв. см, что примерно соответствует показателю гладкоствольной танковой пушки. Огромная нагрузка на ствол, если учесть, что норма для стрелкового оружия – примерно 3,5 т на кв. см.
Против законов физики
Эксперты не раз отмечали, что развитие стрелковых систем во второй половине ХХ века забуксовало, пошло по кругу. В начале столетия был фейерверк новых идей, а потом лишь вариации на тему. Что принципиально нового было придумано со времен автомата Калашникова и М16? Взять супермодную винтовку FN SCAR и положить рядом с ней СВД образца 1963 года. Различий, в сущности, не так много. Конечно, дизайн, материалы, эргономика – это всё да, но технические решения примерно одни. И там, и там – газовый двигатель с коротким ходом поршня, запирание поворотом затвора… К слову, автоматика с коротким ходом поршня использовалась еще на советских винтовках Симонова и Токарева АВС36 и СВТ38. А придумано всё это было еще раньше.
Другой хит современного оружейного рынка – австрийский пистолет Glock. Его и особо новым-то не назовешь – почти 40 лет, а в конструкции использована т. н. система «Кольт-Браунинг», опробованная в начале прошлого века. К слову, величайший оружейник и хитрый бизнесмен Джон Мозес Браунинг к концу XIX столетия разработал и запатентовал практически все схемы автоматики, которые по сей день используются в большинстве самозарядных пистолетов.
«Если посмотреть на любой современный образец, то найдем в нем элементы, которые были опробованы еще в начале ХХ века и распространились к середине столетия», – комментирует ситуацию в отрасли эксперт по стрелковому оружию, главный редактор журнала «Калашников» Михаил Дегтярев. Наибльшие изменения, по его словам, коснулись эргономики оружия и используемых материалов: пластик вытеснил дерево, алюминий частично заменил сталь.
Но те же американцы никогда не теряли надежды создать автомат будущего. С 1959 по 1974 год их конструкторы бились над чудо-оружием по программе SPIW (Special Purpose Individual Weapon). Идеальный пример, как конструкторская мысль может торжествовать над здравым смыслом. Генералы хотели получить высокоточную, дальнобойную и сверхскорострельную винтовку с начальной скоростью пули 1200 м в секунду. И чтобы был малый импульс отдачи (что-то напоминает, ага), и интегрированный многозарядный гранатомет, и чтобы вес всей конструкции не превышал 4,5 кг.
За дело взялись компании AAI, Winchester, Harrington&Richardson (H&R) и Springfield Armory, представившие в общей сложности около 10 образцов. Дизайн и устройство оружия наверняка порадовали бы поклонников дизель- и атом-панка. Опытный автомат H&R, например, оснащался блоком из трех стволов и заряжался трехпульными патронами с пластиковой гильзой и стреловидными пулями (в сечении патрон походил на треугольник со скругленными углами). При каждом нажатии на спуск происходил залп из трех стрел, винтовка могла вести одиночный и автоматический огонь с темпом стрельбы 500 выстрелов или 1,5 тыс. пуль в минуту. Концепт AAI 1968 года имел относительно традиционный дизайн, но устройство… В качестве газового поршня использовался подвижный капсюль патрона: после выстрела под давлением газов он выдавливался назад и через ударник воздействовал на механизм отпирания затвора.
«У американцев есть поговорка: последнее, что вам нужно, когда вы работаете на правительство, – это успех, – поясняет логику конструкторов историк оружия Максим Попенкер. – Пока вы занимаетесь разработками, вам платятся деньги, а это зарплаты инженерам, бонусы менеджерам… А когда вы что-то создали, вы продаете проект, и неизвестно, получите вы контракт на производство или нет». Исследовательские программы могут тянуться годами; в случае неудачи можно сказать: честно старались, но требования оказались нереалистичны. А люди, выдвигавшие эти требования, давно на других должностях или на пенсии.
Пока военные и промышленники осваивали бюджеты SPIW, американская армия успела принять на вооружение и разочароваться в винтовке М14, заменить ее новаторской по тем временам М16 и модернизировать последнюю. Кстати, автоматику М16/AR15, где пороховые газы отводятся непосредственно внутрь затворной рамы, а затвор играет роль поршня, наверное, можно считать последним оригинальным техническим решением, пошедшим в серию.
…и сумрачный германский гений
Очередной космический прорыв в “стрелковке” сулила программа ACR (Advanced Combat Rifle, или усовершенствованная боевая винтовка), запущенная в конце 80х годов прошлого века. На сей раз требования были скромнее: сделать оружие, которое вдвое превысит по эффективности стоящую на вооружении М16 А2.
Американцы очень любят вести статистику и что-то подсчитывать, и вот они подсчитали, что стрелок в боевой обстановке поражает цель на расстоянии 40 м с вероятностью 100%, а на дистанции 260 м этот показатель падает до ничтожных 10%. Исправить! – приказали генералы. Есть! – ответили капиталисты и принялись за новый бюджет. В конкурсе участвовали две американские фирмы, Colt и AAI и два европейских концерна – австрийский Steyr-Daimler-Puch (ныне Steyr-Mannlicher) и немецкий Heckler & Koch.
Американцы в этот раз показали себя жуткими консерваторами: Colt предложил слегка переработанную версию М16 под патрон калибра 5,56 мм, но с двумя пулями вместо одной. Все новаторство AAI тоже сводилось к боеприпасам – винтовка вполне традиционной компоновки стреляла патронами с подкалиберными стреловидными пулями. Зато европейские оружейники оторвались по-полной. Немецкий автомат Heckler & Koch G11 за сложность и необычность конструкции прозвали «скорострельные часы с кукушкой».
Революционным в нем было всё – дизайн, устройство, боеприпасы. Пластиковый корпус оружия напоминал сильно вытянутую трапецию с выступающей рукояткой и интегрированным оптическим прицелом малой кратности. Безгильзовый патрон представлял собой брусочек спрессованного пороха с утопленной в нем пулей калибра 4,7 мм и капсюлем. Винтовка компоновалась по схеме булл-пап, когда магазин и ударно-спусковой механизм расположены позади рукоятки управления огнем. Плюс G11 использовала так называемую лафетную схему: ствол, казенник и магазин крепились на одном основании, которое при выстреле откатывалось назад внутри корпуса. В режиме фиксированной очереди автомат успевал выстрелить трижды, прежде чем лафет достигал крайне заднего положения и стрелок ощущал отдачу. Затвор (казенник) в форме стального диска с каморами для патронов поворачивался вокруг своей оси на 90 градусов, принимая патрон из магазина и выводя его на ось ствола.
По рассказу Максима Попенкера, он испытал настоящий шок, познакомившись с этим оружием, – сложнейший механизм с множеством шестеренок, пружин и тоненький пластик корпуса, который продавливался пальцами. Система имела целый букет врожденных патологий: прорыв газов между патронником и стволом, риск перегрева безгильзового боеприпаса в патроннике, низкий – около 6 тысяч выстрелов – ресурс. Бывший эксперт Heckler & Koch Джим Шац (Jim Schatz) указывал в своем докладе, что удар, безопасный для традиционного боеприпаса, мог расколоть патрон G11 или привести к трещине, и тогда патрон фрагментировался при досылании.
Самое интересное, что, несмотря на все это, в Германии G11 прошла испытания и формально была принята на вооружение. Правда, выпустили их всего несколько десятков штук, после чего немцы по-тихому свернули программу под предлогом дороговизны перехода на новый боеприпас и его несовместимости со стандартами НАТО. Есть даже две конспирологические теории, объясняющие странную историю G11. Согласно одной (ее поведал г-н Попенкер) в бундесвере подсчитали, что в случае масштабной войны с СССР немецкий солдат проживет на поле боя не больше 5 минут. Раз так, зачем создавать долговечное оружие с высоким ресурсом? Лучше дать бойцу нечто, что позволит быстро и эффективно израсходовать боезапас, прежде чем он вместе с автоматом превратится в радиоактивный пепел. Вторая версия гласит, что бесперспективность безгильзовой тематики была очевидна с самого начала, а запускалась вся тема для того, чтобы подтолкнуть СССР к исследованиям в заведомо тупиковом направлении. У нас действительно велись похожие разработки, но начались они еще до немецких экспериментов. В середине 60х в режиме полной секретности был создан опытный автомат АО31 под безгильзовый патрон калибра 7,62 мм. На ресурсе «Калашниковмедиа» есть видео предположительно с этим автоматом под обозначением АБП – внешне он схож с АК. После проведенных испытаний тема была закрыта.
По дороге разочарований
А в конкурсе ACR сумрачный тевтонский гений все-таки уступил не менее сумрачному австрийскому. Считается, что автомат Steyr на испытаниях проявил себя очень даже неплохо. Выглядел он ничуть не слабее немца: тоже пластиковый корпус и компоновка булл-пап, космический дизайн, в котором угадывались черты знаменитого Steyr AUG. И устройство было весьма необычным: затвор, вернее, казенник двигался не вперед-назад, а вверх-вниз, что уменьшало габариты оружия, снижало подброс ствола, повышая кучность автоматической стрельбы. Когда винтовка взводилась, казенник опускался, становясь на один уровень с верхним патроном в магазине; при нажатии на спуск, специальный толкатель «выдавливал» патрон из магазина в казенник, тот под действием боевой пружины шел вверх, и в момент совмещения с осью ствола происходил выстрел. В общем, часы, но уже без кукушки.
Стрелял Steyr ACR граммовыми подкалиберными стрелками из вольфрама (длина 4,1 см, диаметр 1,5 мм) с начальной скоростью 1500 м в секунду. Такой боеприпас обеспечивал хорошую дальность и точность, но… про стоимость патронов с вольфрамовыми пулями можно не говорить, да и всех ухищрений австрийцев не хватило для того, чтобы вдвое перекрыть параметры М16.
Кстати, патроны с подкалиберными стреловидными пулями тоже испытывались в СССР, но возможные выгоды не оправдывали потенциальных затрат. Вдобавок конструкция имела серьезный недостаток: вслед за стрелой из ствола вылетали фрагменты пластикового поддона, которые могли травмировать своих же солдат.
Уже в начале 90х теоретики из Пентагона охладели к пулям и стрелам и загорелись гранатами с дистанционным подрывом. Судите сами: даже самая точная пуля, пройдя на волосок от цели, не причинит ей вреда, зато граната, разорвавшись в метре от противника, убьет или ранит его. Была объявлена новая программа Objective Weapon, которая очень напоминала реинкарнацию SPIW. Теперь главным оружием бойца становился полуавтоматический многозарядный гранатомет, а автомат использовался в качестве дополнительного средства поражения.
В 1994м компании Heckler & Koch и Alliant Techsystems представили комплекс ХМ29 OICW (Objective Individual Combat Weapon). Громоздкий, фантастического вида аппарат состоял из трех модулей. Основой служил 20миллиметровый полуавтоматический гранатомет, скомпонованный по схеме булл-пап; для питания он использовал 20местный коробчатый магазин. Вторым модулем шел чуть видоизмененный немецкий автомат H&K G36, крепившийся к гранатомету снизу. Третий модуль – прицельный комплекс из дневного и ночного оптических прицелов, лазерного дальномера и баллистического вычислителя (он же давал команду на подрыв гранат). Разработчики уверяли, что их оружие по эффективности в пять раз превзойдет М16 А2. Здорово! Вот только по цене ХМ29 превосходил ее аж в 14 раз – примерно $10 тыс. против $700, а каждый выстрел гранатой обходился американскому бюджету в $25. Впрочем, и одних только массо-габаритных характеристик вундерваффе было достаточно, чтобы навсегда похоронить идею.
Пуля больше не дура
Поэкспериментировав со стрелами, безгильзовыми патронами и лафетными схемами, США и СССР (позже и РФ) остались при своих. У них – платформа AR15/M16, у нас – платформа АК. С учетом роли стрелкового оружия в современных конфликтах обе системы полностью устраивают военных. А эксперты утверждают: мы подошли к той черте, когда достижение радикальных прорывов в «стрелковке» возможно лишь при изменении базовых механизмов метания снаряда либо при создании оружия на новых физических принципах – рельсотроны, лазеры, плазма… Работы здесь идут, но до заметных результатов очень далеко.
А по-настоящему революционным направлением со второй половины ХХ века стало создание новых прицельных комплексов к стрелковому оружию. Оказалось, что современный прицел может повысить эффективность традиционного автомата примерно в 1,5 раза. «Если посмотреть статистику любого конфликта, то на одного убитого противника тратится до 30 тыс. патронов, – рассуждает Максим Попенкер. – Большая часть стрельбы ведется просто «в ту сторону», куда-то в направлении неприятеля». Это подтверждается и видеороликами с боевыми действиями американцев в Афганистане и Ираке: солдаты просто «валят на все деньги» по кустам, где могут прятаться какие-нибудь бородачи. Получается, что возможность увидеть противника и навести на него оружие сама по себе значит очень немало! По словам Михаила Дегтярева, прорывом в эволюции «стрелковки» можно считать появление на рубеже веков, а затем и лавинообразное распространение коллиматорных и малократных оптических прицелов для автоматов и пистолетов-пулеметов, а также оптики специального назначения и оптоэлектронных систем.
Пионерами в этом деле стали британские военные. Они в 1951 году приняли на вооружение автомат ЕМ2 под патрон .280 British. Кроме привычных мушки и целика на оружие ставился оптический прицел с метками для введения поправок. Винтовка в серию не пошла, но пример оказался заразительным, в 70х годах аналогичную вещь применили австрийцы на Steyr AUG, затем немцы на G11, а с начала XXI века в наиболее продвинутых армиях появилась целая линейка «малократников». Вроде Trijicon ACOG, которые массово используют американцы.
Следующий шаг уже очевиден – это распространение «интеллектуальных» прицелов со встроенными дальномерами, баллистическими вычислителями и прочими хитростями. Пожалуй, самый известный на сегодня пример таких устройств – умные винтовки от компании TrackingPoint. Она работает в сегменте охотничьего и снайперского оружия, в ее ассортименте семь образцов стоимостью $7–17 тыс. Комплекс состоит из вполне традиционной винтовки и прицельной системы с телекамерой, компьютером, блоком интерфейсов, лазерным дальномером, набором датчиков (температуры, давления, положения оружия), баллистическим вычислителем и дисплеем, на который выводятся данные с компьютера и изображения с камеры. Стрелок, наблюдая цель на дисплее, наводит прицельную метку туда, куда он хотел бы попасть, и нажимает на спуск, компьютер начинает отслеживать цель и рассчитывает полет пули. Стрелку остается сопровождать мишень, следуя подсказкам навигатора, а оружие само решит, когда произвести выстрел.
В 2015 году вдова известного американского снайпера Криса Кайла Тая Кайл с винтовкой TrackingPoint «обстреляла» одного из самых именитых стрелков США, многократного чемпиона Национальной стрелковой ассоциации (NRA) Брюса Пьятта. Стреляли из трех классов оружия сидя, лежа, с колена, мишени могли хаотично двигаться, в качестве дополнительных помех были туман и взрывы. И вот результат: Пьятт смог поразить около 60% целей, Тая – 100%.
Конечно, комплекс новый, и к нему есть масса вопросов – зависимость от элементов питания, надежность работы в условиях помех, при перепадах температур и т. д. Но в любом случае умная оптика будет доведена до ума намного раньше, чем появится компактный боевой лазер или электромагнитная винтовка.
0
44.25
