Если выстроить доминошные костяшки в цепочку одну за другой, а затем слегка подтолкнуть крайнюю, начнётся цепная реакция. Кажется, об этом знают все с самого детства – кроме, пожалуй, политиков из Казани, настаивающих на продлении договора о разграничении полномочий между Татарстаном и федеральным центром, срок которого истекает в июле текущего года. Такой договор у Москвы есть только с Казанью – даже Чечня не претендует на что-то подобное. Но это пока.
Если договор с Казанью продлят в его нынешнем виде, у российских регионов появится искушение. Искушение сепаратизмом.
Умному – намёк, а глупому – палка, – гласит народная мудрость. Воистину так. В конце января президент принял в Кремле Минтимера Шаймиева, бывшего главу Татарстана. И по случаю юбилея подарил карту древней Тартарии голландского картографа XVII века Виллема Блау. Тонкий намёк был, кажется, понятен и школьнику: у нас, у Москвы и Казани, общая культура и общая история (Путин, к слову, об этом на всякий случай прямо сказал, даря Шаймиеву карту). И, похоже, Шаймиев намёк понял правильно. В отличие от значительной части татарстанской элиты. Те истолковали подарок президента очень по-своему. «Татарстан сегодня маленький, а когда-то он был такой большой! – заходился в восторге вице-президент Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов. – Татария – это реальная база для того, чтобы возникла Российская империя. Мы просто думали, когда наконец российская общественность повернётся к своим реальным корням?» Ну а основе государства Российского однозначно положены совершенно особые, исключительные права!
«Великая Татария» чуть было не спровоцировала пол-России «на выход»
«Великая Татария» занималась фрондёрством на грани лютейшего местечкового сепаратизма всю первую половину 90-х годов. В августе 90-го депутаты Верховного совета автономной республики приняли декларацию о государственном суверенитете – причём безо всякого согласования с Москвой. В этом документе ни словом не оговаривалось, что суверенный Татарстан – составная часть РСФСР и СССР. Годом позже местные парламентарии провозгласили акт государственной независимости. А под занавес советской истории, в декабре 1991-го, Казань приняла декларацию о вхождении Татарстана в СНГ на правах учредителя. Затем последовал референдум, участникам которого предлагалось ответить на провокационный вопрос: «Согласны ли вы, что Татарстан – суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими государствами на основе равноправных договоров?». Более половины респондентов – 61,4% – проголосовали «да, согласны». Плевать, что самопровозглашённые акты шли вразрез с основными законами РСФСР и СССР (что в 1992 году и зафиксировал Конституционный суд РФ). В марте 92-го Казань наотрез отказалась подписывать федеративный договор, а в мае провозгласила статус Татарстана как суверенного государства. Затем, правда, формулировки чуть смягчили: в договоре о взаимном делегировании полномочий с Российской Федерацией 1994 года Татарстан провозглашался объединённым с Россией ассоциированным государством с конфедеративным статусом. Лишь в апреле 2002 года Госсовет Татарстана принял новую редакцию Основного закона республики, приведённую наконец в соответствие с Конституцией России. Тем не менее в 2007-м Москва и Казань пролонгировали действие договора о разграничении полномочий с федеральным центром. И сегодня местные элиты настаивают на том, чтобы продлить договор ещё раз – с сохранением поста президента и конфедеративного статуса.
Тут крайне уместно напомнить, что повлекло за собой подписание договора 1994 года. Именно с этого момента в России начался «парад суверенитетов». Прочие регионы, прознав, что Казань урегулировала отношения с Москвой в особом режиме – практически как независимое государство с независимым государством, – ожидаемо возжелали чего-то подобного и для себя. И пошло-поехало. Борису Ельцину пришлось создавать специальную комиссию при президенте России – «по подготовке договоров о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации». Возглавил эту комиссию Сергей Шахрай. В результате за четыре года было подписано 42 (!) таких договора с 46 российскими субъектами. Вакханалия закончилась, когда в июле 1998 года Шахрая на его посту сменил замглавы президентской администрации Владимир Путин. С тех пор больше не было подписано ни единого подобного договора.
Блох сепаратизма вывели, но они выжили и возродились
Помнится, когда в 2007 году договор между Москвой и Казанью пролонгировали в первый раз, эксперты предупреждали: желающих последовать за Татарстаном найдётся немало. Так и вышло: всколыхнулась Чечня, за ней Башкирия, а следом Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Дагестан, Ингушетия. Федеральным властям пришлось долго увещевать взалкавших такого же особого подхода: мол, Татарстан – исключение, компромисс. «Кремль хотел бы отойти от практики асимметричной федерации, когда одни субъекты имеют больше прав, чем другие, – разъяснял политолог Сергей Михеев. – Но сделать это слишком резко он не может. Не хватает политической воли, да и ситуация этому не способствует: «ломать через колено» национальные республики накануне выборов!» В итоге башкир и чеченцев кое-как уломали: мол, «особые отношения» с Татарстаном пролонгируются в последний раз.
А вот дальше что-то явно пошло не так. Договор с Татарстаном в 2007 году продлевали на фоне добровольно-принудительной кампании приведения местных законодательств в соответствие с федеральным. Прижали тогда и Казань – по новому договору природные ресурсы республики уже не провозглашались «достоянием и собственностью народа Татарстана». Вкладыш в паспорт «на государственном языке – татарском» оставили, изображение герба Татарстана – тоже. И закрыли глаза на то, что глава региона всё ещё именуется «президентом» – вразрез с федеральным законодательством. Но ресурсы – этого не замай! Казалось, что проблема регионального сепаратизма в целом исчерпана. Однако через несколько лет утихомирившаяся было глубинка вновь забурлила. Кульминацией этого бурления стало признание в прошлом году Конституционным судом Якутии правового статуса коренного народа республики. Конституция, признавал суд, защищает и обеспечивает неотъемлемые права коренного народа «на владение и пользование в соответствии с законом землёй и природными ресурсами». В общем, блохи, выловленные и уничтоженные федеральными властями в ходе «приведения в соответствие» местных законодательств, благополучно воскресли, заставляя Москву неприлично почёсываться. А за якутами уже заняли очередь буряты и башкиры – раз им можно, то почему нам нельзя?
Национальные руководители – «прогиб» Москвы?
То, насколько непросто федеральному центру придётся в борьбе с новыми очагами регионального сепаратизма, наглядно демонстрирует пример Бурятии. Отправленный на днях в отставку губернатор Вячеслав Наговицын («Наша Версия», к слову, ещё в декабре предлагала ему начать паковать чемоданы. – Ред.), по-видимому, долгое время манипулировал сепаратистскими настроениями, стремясь тем самым упрочить свою личную власть. В итоге местный хурал, в котором две трети состава – этнические буряты, буквально заискрил инициативами, начиная от неоднократно описанной нашим изданием «войны памятников» (отказ от возведения монумента казакам-первопроходцам и строительство мемориала Шептехею-Чепчугую – борцу с «российскими «захватчиками») до предложения пойти за Якутией и признать коренным народом бурят, закрепив за ними единоличное право владения всеми ресурсами республики. Сдерживать волну сепаратизма Наговицыну становилось всё труднее. Дошло до того, что Москве пришлось подыскивать ему сменщика по национальному принципу – депутаты хурала чуть ли не ультиматум такой поставили. Хотим, мол, во главе республики только этнического бурята! Предложенный им исполняющий обязанности главы Бурятии Алексей Цыденов – бурят по отцу, своего языка не знает, да ещё и не местный – читинский. Не факт, что местные «коренные» его примут, но согласитесь, что стремление федерального центра идти на уступки любой ценой налицо. А что прикажете делать, если в местных периодических изданиях нынче вовсю полощут «имперских захватчиков», а кумир местной молодёжи – недавно ушедший из жизни балерун Бакалин Васильев, прославившийся скорее не театральными постановками, а своей пещерной русофобией?!
Теперь, как полагает политтехнолог Роза Абдулина, «назначение бурята, хоть и читинского, выбьет почву из-под ног местных националистов – ни у одной из партий не осталось даже теоретического шанса разыграть на выборах национальную карту». Думается, однако, что всё не так-то просто: если депутаты хурала всё же продавят закон о коренном населении – продавили же аналогичный в Якутии! – губернатор, какой бы он ни был, едва ли сможет удержать ситуацию под контролем. И кстати: теперь, что же, Москве придётся расставлять новых назначенцев, руководствуясь в первую очередь этническим принципом? Не приведёт ли такой подход к ещё большей эскалации регионального сепаратизма?
КОНКРЕТНОПроблема местечкового сепаратизма в Калининграде весьма актуальна. Предыдущее руководство проворонило тот момент, когда Калининград стали преобразовывать в Кёнигсберг, а теперь процесс уже идёт по накатанной. В последние месяцы многочисленные германские неправительственные структуры (в частности, фонды Бёлля, Науманна и Аденауэра) неустанно продвигают сценарии «большей самостоятельности» Калининградской области – разумеется, не в смысле последующего разжигания сепаратизма, а токмо ради святых идей демократии. Фонд Науманна наводняет область всевозможными учебными пособиями, весьма двусмысленно трактующими прошлое и будущее российского региона. А Фонд Аденауэра тем временем проводит «конференции-совещания», на которых обсуждаются темы «гражданской безопасности» и «налаживания механизмов сотрудничества» (это выдержки из программы сентябрьского мероприятия под названием «Регион Балтийского моря: от планирования к совместным действиям», куратор – Клодия Кроуфорд). Участников конференции настраивают в том смысле, что истинное будущее региона – в Европе, а не в России. Тому же учат и школьников. Странно, что подобной учёбой не интересуются ни местные законодатели, ни правоохранители – дело явно пущено на самотёк. Зато, как только летом Татарстан вновь заручится особым статусом, в очередь за чем-то подобным могут выстроиться не только национальные субъекты, но и Калининград. А дальше – Приморье, даром, что ли, японцы засуетились с программой «экономической помощи» региону? Растащить Россию по кусочкам будет просто, если сработает принцип домино, и регионы посыплются, подобно доминошным костяшкам.
0
25.00
