На эту тему женщины обычно не говорят – ни с подругами, ни с родителями, ни с мужьями. Боль от потери ребенка, который должен был появиться на свет, камнем падает на дно души и остается там навсегда. Рассказывать о перинатальных потерях тяжело, хотя, по статистике, с этим сталкивается каждая пятая женщина (по другим данным – каждая третья). В самом сложном и самом личном проекте «Татлера» решились поучаствовать телеведущая Юлия Шарапова, журналист Лиза Дерзаева и предприниматель и бизнес-спикер Анна Рудакова. Каждая из них прожила трагедию по-своему, но все наши героини уверены: главное – не молчать. С ними согласна Александра Краус – создательница благотворительного фонда «Свет в руках», в партнерстве с которым родился этот проект. «Свет в руках» – первая российская организация, помогающая семьям, которые столкнулись с перинатальными потерями. «Наша задача – преодолеть стигму, сделать так, чтобы детская смерть перестала быть табуированной в обществе темой, – объясняет Александра. – Прожить горе можно, если о нем возможно говорить».
Юлия Шарапова
Телеведущая «Матч ТВ»
Моя дочь – лучшее в мире создание, главное, что я сделала в этой жизни, и я очень хотела второго ребенка. Мы с мужем, теперь уже бывшим, долго пытались, но ничего не получалось. Я ходила от одного врача к другому, мы продолжали пробовать. В тот момент, когда меня пригласили на «Матч ТВ», у нас была запланирована поездка в Швейцарию. За несколько дней до вылета у меня начало странно тянуть внизу живота. Я проверилась в Москве, мне сказали, что все в порядке. Но в горах эта боль стала невыносимой. Я вызвала врача, меня госпитализировали с подозрением на аппендицит. Ночью в палате я испытала просто чудовищную боль – сравнимую с родовой. Наутро врач сказал, что у меня повышен «гормон беременности» ХГЧ, но для прояснения ситуации нужно несколько дней провести в больнице. Фактически все это время я была одна, с кровотечением, в клинике. В итоге врачи сообщили, что у меня внематочная беременность, но делать ничего не нужно, все разрешится само собой.
Вернувшись в Москву, я все же решила еще раз сходить к врачу. Была уверена, что все прекрасно – не могут же ошибаться швейцарские врачи! Как выяснилось, могут. Доктора пришли в ужас от моего состояния и сказали, что никуда не отпустят – оказывается, у меня серьезное внутреннее кровотечение, немедленно нужна операция. Совершенно непонятно, как я долетела до дома, как ходила пешком. Меня прооперировали в «Лапино» и удалили маточную трубу.
Когда я проснулась после наркоза, то почувствовала, что отрезали часть меня, моей силы. Ощутила, что потеряла ребенка, хотя это был эмбрион, но он был таким близким и таким желанным. До операции окружающие всегда изумлялись моей энергии. Но после этой истории энергия ушла. Меня на год просто не стало.
Потом я, конечно, начала восстанавливаться. Поездка в Лансерхоф, остеопат, тренировки с Аней Макаровой, психотерапия. Когда теряешь ребенка, даже если это всего лишь зародыш, поначалу тебя накрывает гормональная буря. Когда она утихает, ты понимаешь: есть вселенский расклад, который выше твоего понимания. Есть души, которым надо сыграть какую-то роль в жизни. Надо это принять. Конечно, это была сложная ситуация, она разделила мою жизнь на “до” и “после”. До нее я жила с ощущением, что все, чего я хочу, рано или поздно получается. А тут начала понимать, что бьюсь головой о стены, а двери закрыты.
Я пыталась забеременеть еще раз – и пережила еще одну потерю. Когда такое происходит во второй раз, относишься к этому с некоей мудростью. Понимаешь, что всему свое время, что в жизнь приходит тот ребенок, который должен. В очередной раз Вселенная бьет тебя головой об стол и говорит: «Ну ты наконец видишь?»
О перинатальных потерях нужно говорить. В нашем обществе все, что связано с женской репродуктивной системой, присыпано каким-то нафталином. Есть молчаливый уговор обходить эти темы стороной. При этом, когда начинаешь делиться с подругами, выясняется, что каждая третья пережила это горе. Когда рожаешь ребенка, испытываешь боль. Но есть результат, и ты молодец. А когда есть только бесконечная боль внутри, невидимая чужому глазу, ты остаешься одна. Так быть не должно.
Лиза Дерзаева
Сценарист, спичрайтер, редактор
В августе 2019 года я родила девочку. Раньше срока. Десять дней мы провели в больнице, но все-таки она умерла. Так я стала «одной из». В США о нас говорят «1 in 4»: там примерно такова доля перинатальных потерь, а российских цифр я не знаю. Мои чувства, как щитом, прикрою словами Раисы Александровны Мазепы, мамы Анны Политковской: «Для нас с вами нет утешения. Время не лечит. Терпения вам и здоровья. Разделить это горе нельзя. Никто не сможет! Эту боль никогда не излить, не унять».
Нет обычно утешения и в том, как люди реагируют на такое горе. Смерть ребенка настолько немыслима, что человек случайно выпускает на волю свое испуганное бессознательное, а оно, в свою очередь, начинает разговаривать вслух. «Я ведь осознаю, что на самом деле мне просто повезло, а тебе просто не повезло», – соболезнует мне мать уже взрослого сына, желающая подчеркнуть, что не видит в случившемся моей вины. Я и так заметила, что мне не повезло. Зачем же я сейчас услышала это еще раз со стороны? «С такими маленькими детьми очень трудно», – высокомерно сказала мне мать двух подростков, когда через год после случившегося я сдуру заикнулась, что мы, может быть, возьмем в сиротском учреждении кого-то маленького. Почти все хотят знать, какая точно была неделя беременности, а когда отвечаю уклончиво, настырно уточняют. Зачем это знать? Вынести суждение, все ли было сделано или нет? Таких примеров у меня много. Каждый раз внутри меня будто падает в шахту бомба и взрывается, но снаружи я зачем-то молчу. Зря.
«Готовься собирать сочувствие», – вздохнула моя близкая подруга, когда я сообщила ей, что хочу рассказать «Татлеру» о жизни после смерти. Нет, спасибо. Говорить по принципу «лишь бы сказать» в такой ситуации точно гораздо хуже, чем промолчать. Можно обнять при встрече. Предложить погулять по парку. Купить билет на туристический поезд в Карелию. Подарить абонемент в бассейн. Заказать прекрасного кофе в зернах на дом. Cвязать шарф и шапку к Новому году. Отправить скриншот квитанции о пожертвовании в тематический фонд. Последнее для меня особенно важно. К потере ребенка в московском роддоме при ГКБ №29, где у меня был платный контракт, а затем и в государственных учреждениях отнеслись бесчеловечно, хоть и по-медицински профессионально. Идущие через ад женщины должны получать квалифицированную психологическую и юридическую помощь.
Сейчас я постоянно думаю, чем могу помочь тем, кто только вступил на этот путь. Мы отдали в профессиональную оркестровку музыку, написанную мужем для дочери, скоро я буду искать зал для этого концерта. Разглядываю работы иллюстраторов, чтобы заказать картинки для сказок. Присматриваю для себя курсы по обучению grief counselling, конечно, только в США. Американцы – прирожденные короли эмпатии. Как никто другой в мире, они умеют сострадать и находить правильные слова. Думаю, это потому, что они говорят о том, что именно они почувствовали. «Я просто хочу, чтобы ты знала, что на другой стороне океана есть я, и я посылаю тебе огромную волну тепла и любви. Когда твоя сестра сказала мне, что твоя красивая крохотная девочка все же умерла, мое сердце тоже остановилось на долю секунды. Я бы так хотела, чтобы тебе выпало больше времени побыть с ней, растить ее. Я обнимаю тебя, я глубоко сожалею о твоей утрате. Не знаю слов, которые заглушили бы боль потери, но, может быть, некое утешение принесет ощущение, что жизнь твоей дочери коснулась душ многих. И моей». Все это и немного больше написала мне Тара, американская подруга моей сестры Жени. Я навсегда сохраню это письмо и буду перечитывать его в особенно трудные моменты.
Анна Рудакова
Предприниматель, основательница и директор форума и премии Woman Who Matters
Это была моя третья беременность. Первые и вторые роды проходили очень легко, я была уверена, что на этот раз тоже все отлично. Все скрининги и анализы идеальные, врачи спокойно отпустили меня на отдых. Поэтому когда беременность замерла, причем на сроке в семнадцать недель, это стало для меня шоком. По горькой иронии судьбы все произошло за день до моего очередного форума Woman Who Matters. У нас все горит, семь тысяч человек купили билеты, двести пятьдесят спикеров, а я в состоянии ужаса и горя. И врачи говорят, что из больницы меня не отпустят. Но я понимала, что не могу не сделать форум, я должна исполнить свой долг.
Думаю, именно то, что я была занята, очень помогло мне все это пережить. На следующий день после операции я пошла работать, и никто из коллег, спикеров не знал, что со мной произошло. Форум шел два дня, и страшный загруз помог мне переключиться.
Позже я решила опубликовать пост в инстаграме о произошедшем. Мне показалось важным рассказать, что такое случается, что это часть жизни, об этом можно говорить. Честно скажу, я никогда не получала такого количества писем и реакций, как на этот пост. Мне в личку писали и знаменитости, и подруги, и совершенно незнакомые люди. В итоге собранная мною статистика совпадает с официальной – фактически каждая третья женщина хотя бы раз в жизни теряет ребенка. Почему-то мамы, врачи, СМИ нам об этом не рассказывают. Но перинатальные потери – это тема, на которую нужно говорить. Не для того, чтобы запугать, а чтобы предупредить.
Более всех меня поддержал муж. Он сказал хорошую вещь, которая мне очень помогла: «Слушай, природа очень умная. Если так случилось – значит, так нужно и мы должны это принять. Как бы больно это ни было – так задумано, и надо с этим смириться. У нас будут еще дети, и все будет отлично. Это не твоя вина». «Это не твоя вина» – вот что должна услышать женщина, пережившая потерю. У тебя были планы, надежды, картинки в голове, они разрушились, но ты не сделала ничего плохого.
0
66.00
