Гибель при полицейском задержании афроамериканца Джорджа Флойда вызвала в США бурю протестов, быстро переросших в беспорядки и погромы. Что происходит в Америке, откуда «растут ноги» американского бунта? Что стоит за подхваченной и в Европе кампанией по сносу памятников историческим деятелям? И какая идеология рождается на наших глазах? Об этом с «МК» беседует председатель Комиссии Совета Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ, сенатор Алексей ПУШКОВ.
Природа происходящего в Соединенных Штатах весьма сложна. Протесты, как известно, стихийно вспыхнули или были развернуты противниками Трампа, когда стало известно об очередном афроамериканце, убитом очередным белым полицейским.
При этом, даже если протесты начались стихийно, их тут же начали использовать в политической борьбе. Ни для кого не секрет, что движение Black Lives Matter («Черные жизни имеют значение») финансируют фонд Сороса и другие либеральные фонды и поддерживают прежде всего демократы и другие противники Трампа.
Главы многих американских городов и штатов, принадлежащие к Демократической партии, скорее солидаризировались с протестующими, погромщиками и мародерами, чем пытались их остановить. Мародерство, вандализм, разграбление магазинов происходит на глазах полиции, которая при этом ничего не делает. Но — обратите внимание! — так происходит не во всех штатах, а в основном там, где у власти находятся демократы.
Конечно, в этих протестах есть и традиционный для Соединенных Штатов элемент борьбы чернокожего населения за свои права — борьбы, уходящей своими корнями очень глубоко. Достаточно вспомнить, что за ХХ век было около 10 крупных расовых выступлений в США. Самые масштабные вспыхнули после убийства Мартина Лютера Кинга в 1968 году.
Объективная проблема состоит в том, что афроамериканская община США живет своей, обособленной, полузакрытой и весьма криминальной жизнью. Если посмотреть на статистику, черные американцы совершают во много раз больше преступлений, чем белые. Сама постановка вопроса, что «жизни черных имеют значение», безусловно, справедлива. Но есть ощущение, что она очень сильно развернута в одну сторону — на мобилизацию черных против белых.
Между тем, по данным ФБР за 2018 год, черные убивали белых в 12 раз чаще, чем белые убивали черных. Но самое главное, что черных, убитых самими черными, было в 60 раз больше, чем черных, убитых белыми.
То есть движение Black Lives Matter должно быть обращено на 90% к самой черной общине. Сведение счетов, убийства, расстрелы — это исключительно частые для нее явления. И почему же это движение этим не занимается, не занимается воспитанием чернокожих детей, чтобы они не убивали себе подобных? Это, согласитесь, законный вопрос. Значит, у этого движения другие, политические цели, а спасение жизней черных не главное.
Конечно, полицейские не должны убивать афроамериканцев, которые не представляют угрозы, не вооружены и не оказывают сопротивление при задержании. В случае с Джорджем Флойдом полицейские совершили преступление. Но реакция на это преступление такова, как будто в самой черной общине тишь да гладь да божья благодать. Однако это не так.
Равные гражданские права, которые в ХХ веке были обеспечены афроамериканцам, не изменили главного факта — крайне неблагополучного положения черной общины. Да, Америка получила в 2009 году президента-афроамериканца. И черные американцы плакали от счастья, когда видели, что в Белый дом входит темнокожий президент. Это, конечно, был колоссальный сдвиг, но сдвиг в основном символический. На практическом уровне самая бедная, самая социально непривилегированная, самая криминальная община Соединенных Штатов — по-прежнему афроамериканская.
И отсюда огромный объем недовольства в этой среде. Наносной слой законопослушания очень тонок: как только ситуация позволяет выйти за рамки закона, возникает «приглашение к насилию», члены этой общины с радостью бросаются грабить магазины, бить витрины, избивать полицейских. Деструктивное начало среди афроамериканцев очень сильно.
Интеграция черного населения в американское общество не дала ожидаемых результатов. Она очень поверхностная. Есть, конечно, представители элиты, вышедшие из этой общины, которые занимают крупные посты в армии США, их избирают в Конгресс, они могут занимать высокие должности в исполнительной власти. Но основная масса чернокожих американцев пребывает либо в нищете, либо в полунищете. И эту проблему американское государство решить так и не сумело.
Причем это движение протеста и погромов (а они идут рука об руку) состоит не только из черных жителей США — к ним присоединились недовольные и радикально настроенные белые и испаноговорящие. Во многом это связано с резким обострением социального неблагополучия в США в условиях эпидемии COVID-19. За последнюю пару месяцев американская экономика начала понемногу восстанавливаться, но, когда в стране насчитывается 46 млн безработных, понятно, что многие очень недовольны и готовы крушить что попало. Кроме того, возникло ощущение бессилия властей (как минимум в таких крупных городах, как Нью-Йорк) перед лицом коронавирусной инфекции. И деструктивное начало, заложенное в американской социальной матрице, выплеснулось наружу в виде этой разрушительной волны, в которой участвуют не только черные, но и многие белые.
Эта волна, которая катится по городам Америки, стала обратной стороной психологии потребления. Американцы сделали потребление смыслом своей жизни. Но в условиях бунта у психологии потребления обнаружилась оборотная сторона — психология разграбления. Неофициальная мораль американского общества, продвигаемая Голливудом, превозносит ловких мошенников, удачливых гангстеров, грабителей банков. Эти установки американцы постоянно видят на экранах. Теперь они реализуют на практике кинематографический образец.
Помните, в фильме Тарантино «Однажды в Голливуде» девушка-хиппи, идущая на убийство жителей из привилегированного квартала Голливуда, рассуждает: «Голливуд долгие годы только и делал, что учил нас убивать». Это точная фраза. Повивальной бабкой Соединенных Штатов было вооруженное насилие. Соединенные Штаты рождались из дула пистолета. Поэтому выплеснувшемуся на улицы их городов насилию не приходится удивляться.
Кандидат в президенты от Демократической партии Джо Байден заявил, что «не очень хороших людей» в Америке 10–15%, а подавляющее число американцев достойные люди. Допустим. Но 10–15% в такой стране, как США, — это около 50 млн человек. Это огромная разрушительная сила. Это значит, что в Америке есть большой потенциал разрушения. Это вышедший наружу «социальный коронавирус», который бьет по самым слабым местам американского общественного организма.
— По поводу того, что протест не исчерпывается черными американцами… Были сообщения, что в ряде мест к протестам присоединились белые сторонники ультраправых и даже расистских взглядов, выражая солидарность с погибшим от рук полиции Флойдом...
— Они выступают против американской системы как таковой, против Вашингтона, который они считают средоточием зла и который вызывает у радикалов глубокую и давнюю ненависть. Ультраправые и фашиствующие организации выступают за разрушение американской системы власти. Поэтому они могли поддержать движение в поддержку Флойда именно в силу его деструктивного начала.
— Если говорить об управляемом характере протестов, создается впечатление, что там действуют довольно-таки разномастные силы. Каким образом происходит мобилизация масс на разрушительные действия?
— У этой войны с властью есть много причин. Сводить все к точке зрения, что это абсолютно управляемое движение, я бы не стал. Но есть основания считать, что большая часть этого движения действительно управляется. И активно финансируется. Например, для погромщиков в ключевых точках ряда городов были подготовлены хорошо упакованные кирпичи, которыми они потом громили витрины магазинов и офисы. Но ведь эти кирпичи кто-то подвозил. Погромщики, возможно, действуют стихийно, но кто-то им помогает.
Степень ожесточенности внутриполитической борьбы в США такова, а элиты настолько расколоты, что демократические сторонники либерального курса готовы использовать любой предлог и любые средства борьбы с Трампом. И в данном случае они пытаются оседлать этот протест.
— Нет-нет да в массиве информации по американским протестам звучат предположения о том, что тут не обошлось без «российского следа». И даже где-то проскальзывает «экзотика»: кто-то готов искать и «китайский след»...
— Да, это прозвучало в высказываниях бывшей помощницы Обамы по нацбезопасности Сьюзан Райс. Она сказала, что у нее нет таких данных, но она не была бы удивлена, если бы узнала, что Россия стравливает друг с другом белую и черную общины США. Что это, мол, «соответствует российской методичке». Однако эта тема не получила широкой поддержки. Частично потому, что никаких подтверждений этому нет. Частично потому, что это звучит абсурдно. А прежде всего потому, что все прекрасно понимают: этот протест вообще никак не связан с Россией. Не Россия завозила черных рабов в Америку. Не Россия эксплуатировала их на плантациях. И не русские руководят американской полицией, которая расстреливает ни в чем не виноватых чернокожих подростков.
Почему «российская версия» тем не менее присутствует? Надо же как-то объяснить последние провалы Америки. Надо кого-то обвинить. И вот начинают говорить о том, будто русские через соцсети пытаются дезинформировать американскую общественность, посеять недоверие к действиям властей в условиях эпидемии. Но при чем здесь русские? Факты налицо: США проиграли войну с COVID-19. Более 116 тысяч умерших, более 2 млн зараженных — разве это не провал? А тут еще и расовый бунт, который нанес огромный удар по образу и авторитету США во всем мире.
Попытка свалить беды США на Россию очень характерна для США в последние годы. На нас пытаются возложить ответственность за неспособность Соединенных Штатов удержать роль мирового лидера. Но не мы их сваливаем с пьедестала, как протестующие в США сваливают памятники Христофору Колумбу. Они сами теряют эту роль. Другим виновным в бедах США объявляется Китай: «китайский фактор» уже играет заметную роль в ходе американской избирательной кампании. Америке вновь отчаянно нужен внешний враг. Она не может обойтись без внешнего врага. На Китай пытаются повесить ответственность за эпидемию коронавируса в США. Электорату будут доказывать, что во всем виноват Китай, что он «эксплуатирует» Соединенные Штаты, что он отнимает у американцев рабочие места. Если в геополитике «коварный внешний враг» это Россия, то в бедах американской экономики и промышленности (и, само собой, в COVID-19) будет виноват Китай.
— Вы упоминали про памятники Колумбу, головы которых полетели в США. И эта война с памятниками вслед за протестными акциями перекинулась через Атлантику в Европу. В Британии составляют списки мемориалов, которые надо сносить. Что происходит?
— В США действительно происходит революция, но не социальная, а идеологическая: относительно умеренный либерализм вытесняется агрессивной, воинствующей политкорректностью. Это уже не уступка традиционных консервативных сил либералам, с их преклонением перед правами меньшинств. Оформляется новая радикальная идеология, провозглашающая идейный, а затем и социальный террор по отношению к тем, кто не придерживается ее постулатов. Эта радикальная идеология уже захватила молодое поколение журналистов и студенческие кампусы, откуда выходит будущая элита страны. Эта элита будет еще менее терпима к любым проявлениям другой точки зрения, чем нынешняя.
Раньше политкорректность требовала толерантности, подчеркнутого уважения к меньшинствам и продвижения их прав (причем это касалось не только этнических, но и сексуальных меньшинств), отказа от определенных формулировок, которые могли оскорбить представителей меньшинств. Теперь же частью американской нации политкорректность возведена в разряд новой американской идеологии, приобретающей черты идейной диктатуры.
Некоторые носители этой идеологии говорят, что в случае победы Байдена необходимо провести «дефашизацию» основной массы населения США, как это было сделано в Европе после Второй мировой войны. Представляете? То есть речь идет о том, что все те, кто не поддерживает движение Black Lives Matter, кто не поддерживает сокрушение памятников, не поддерживает переписывания американской истории, кто придерживается традиционных ценностей, должны быть подвергнуты такому социальному давлению, чтобы они приняли новую идеологию агрессивной политкорректности. Иначе их объявят «фашистами» и «расистами». С вытекающими последствиями: за это их могут выгнать с работы, могут подвергнуть остракизму их детей в школе, превратить в социальных изгоев.
Так создается новая идеологическая матрица Соединенных Штатов, которая неизбежно будет перенесена на Европу, где смыкаются два движения. С одной стороны — представители многочисленных этнических общин из черной Африки, Северной Африки, с Ближнего Востока, которые недовольны своей жизнью в европейских странах. С другой — представители либерального движения, которые считают, что в навязывании новых ценностей надо идти до конца, вплоть до отказа от прежней истории. В Лондоне пришлось деревянными щитами закрывать памятник Черчиллю. Его могли свалить, потому что Черчилль был убежденным колонизатором, а его монумент стоит прямо напротив здания парламента и Вестминстерского аббатства, на площади, которая является символом Великобритании. И власти не без оснований боятся, что дело дойдет и до Черчилля.
Подходить с современными мерками к европейским историческим деятелям, к людям, которые создавали Соединенные Штаты Америки, приписывать жившим в XVIII–XIX вв. людям расизм — полный абсурд. Тогда это было нормой, эти люди не могли быть другими. Джордж Вашингтон был рабовладельцем, как и другие отцы-основатели США. Что теперь с ними делать? Но борьба идет против любого символа, связанного с «белым миром». Теперь пошла борьба не только за переписывание истории Второй мировой войны, но и за переписывание истории Европы и Соединенных Штатов.
Эта новая идейная диктатура возникает в идеологическом вакууме: ведь христианство давно перестало быть основной верой в США. Вакуум веры заполняется агрессивной попыткой создания новой политической идентичности, требующей уничтожения памятников и переписывания истории.
На наших глазах возникают новые Соединенные Штаты. Когда-то в США при всем разнообразии верований в этой стране главной фигурой веры был Иисус Христос. Даже во время протестов против Вьетнамской войны, во времена хиппи, Иисус был «сверхзвездой», иконой для американской молодежи, проповедовавшей отказ от насилия, жертвенность, мир, уважение к людям, лозунг «Make love not war!» («Занимайтесь любовью, а не войной!»).
А сейчас что? Теперь американцам предлагают Флойда в качестве сакральной жертвы и образца для поклонения. Вот новый идол Соединенных Штатов. Придуманный, искусственный идол. Преступник, бросивший жену с трехмесячным ребенком. С него вообще нельзя брать пример! И вот его хоронят в золотом гробу, на колеснице, запряженной белыми лошадьми. Это очень опасная символика. Это антитеза христианству. Ее и хотят превратить в главную идейную ценность для американского общества. Забыли Иисуса? Получите Флойда.
0
31.56
