ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Фев. 20, 2015

культура: Через Ваши программы прошла едва ли не вся политическая и культурная элита страны. А есть у Вас любимый герой? Соловьев: Для меня очень важно, как говорят люди, приглашенные в студию. Чьи-то взгляды и идеи мне ближе, чьи-то нет. Но я хочу дать возможность зрителю слышать красивый устный русский язык. И, конечно, в этом плане — потрясающий Александр Проханов. Очень интересен Карен Шахназаров. Владимир Жириновский — всегда образный и точный. Практически мои гости, начиная от Николая Старикова и заканчивая Вячеславом Никоновым, — глубокие, блестяще образованные люди.

культура: А Ваша личная позиция? Иногда она ускользает от зрителя. Возникает ощущение двойственности. Проханова сейчас похвалили, а в эфире подтруниваете над ним. Вроде, патриот, а либералов приглашаете... Соловьев: Моя точка зрения никогда не высказывается на передаче. Только одну свою позицию я заявляю определенно, в развернутом виде: я очевидный антифашист. Фашизм и его любые проявления для меня неприемлемы. Я под фашизмом понимаю то, что называют этим словом в России — национал-социализм. Давая это определение, я не углубляюсь в дебри истории, например, в итальянский фашизм. Мои взгляды очень консервативны. Я не хочу войны. И это огромная трагедия — то, что происходит сейчас на Украине. Нельзя допускать гибели мирных жителей. Если говорить о моих политических взглядах, то я критикую всех. Независимо от того, дружу я с этим человеком или нет.

культура: У Вас в программе во многом неизменный состав участников. Вынуждены приглашать одних и тех же? «Узок круг этих революционеров»? Соловьев: Мы эту проблему пытаемся решать. Шеф-редактор нашей программы, ее руководитель Гаянэ Амбарцумян просматривает нереальное количество интернет-сайтов, видеопрограмм, идущих не только в России, — чтобы вычленить людей, которых можно пригласить на нашу передачу. У нас все время появляются новые лица — гости из Новороссии, с Украины, из-за границы. Но когда вы выходите два раза в неделю, а иногда и чаще, и на программе бывает от 16 до 20 гостей, то возникает ощущение некоего повтора участников. У нас не так много хорошо говорящих людей. Одни и те же персоны появляются на других каналах. И у зрителя может возникнуть некое уставание. Но пока нас спасает колоссальный интерес к темам.

культура: Иногда Вы бываете очень суровы к своим гостям, начинаете их, как сейчас говорят, троллить. На Вас, похоже, очень обиделся депутат Евгений Федоров, о чем поведал в соцсетях... Соловьев: Я не знал, что Евгений обиделся. Если он обиделся, меня это умиляет. Как известно, на обиженных воду возят. Господин Федоров начал троллить сам. Когда он заявил, что вся Дума работает под управлением госдепа, следовательно, получается, и он сам. А когда я спросил: «Как же депутат от «Единой России» может этим заниматься?» — в ответ получил откровенный троллинг.

культура: Как Вы относитесь к его идеям, в частности, в экономике? Он высказывал их и на страницах нашей газеты... Соловьев: Мне бы очень хотелось, чтобы деньги раздавались бесплатно. Но в условиях реалий российской экономики я хорошо понимаю, к чему это приведет. И когда в ответ мне приводят аргумент: «А вот посмотрите, как это делают в сорока других странах» — это замечательный резон. Но в других странах иные экономические реалии. И когда разговор возвращается раз за разом на один и тот же путь — надо уважать других участников программы и зрителей. Ну, а если Евгений чувствует себя обиженным, то я могу его уверить, что не испытываю к нему никаких негативных чувств, несмотря на то, что он пишет. И всегда с радостью жду его в своей программе.

культура: Вы могли бы посвятить отдельную передачу теме национализации Центробанка, возможности установки низких процентных ставок? Эти вопросы активно обсуждаются людьми и в интернете, и «на кухне». Соловьев: А кто будет смотреть программу про национализацию Центробанка? Это очень специфический и очень профессиональный разговор, когда он отходит от первых пяти популистских минут. В нем должны участвовать специалисты, а они не вызывают у широкой аудитории интереса. Такой разговор может вестись, например, на телеканале РБК. Или у нас в разделе «Экономика» на телеканале «Россия-24». Но выделять прайм-тайм для такой специфической темы — это значит потерять аудиторию.

культура: А Вы могли бы пригласить в свою программу Игоря Стрелкова или Владислава Суркова? Очень хочется на них посмотреть... Соловьев: Владислава Суркова я регулярно приглашаю в передачу, но он не приходит. И это его право. А что касается господина Стрелкова... Я к нему отношусь за его боевые дела с очень большим пиететом. Он сейчас много куда стал ходить, но не на большие каналы. И возникает простой вопрос: а господин Стрелков сейчас представляет кого? В каком качестве я могу пригласить его на свою программу? В данный момент он уже не военный эксперт, а начинающий политик. А это несколько иная категория. Плюс, на мой взгляд, есть еще такая проблема. Все, что говорит господин Стрелков, — это всегда очень интересно, но не очень подходит к телевизионному формату. Я видел его беседу с господином Стариковым в интернете. И я скажу так: это не телевидение. Это другой жанр. Это очень долго, очень нудно. И, наверное, для узкой экспертной аудитории очень интересно. Сам господин Стрелков — знаковая фигура, герой обороны Славянска. Он достоин, чтобы о нем делали программы в жанре, посвященном портрету человека.

культура: Почему сейчас не выходит яркая программа «Поединок»? Закончились герои? Или темы? Соловьев: И герои есть, и темы. Причина очень простая. Сейчас актуальнее украинской темы ничего нет. Касаться ее в «Поединке» — устраивать «избиение младенцев». Представьте себе голосование в России за того, кто стоит на украинской позиции, — это будет игра в одни ворота. И в то же время мы обязательно эту программу в ближайшее время возобновим.

культура: Может ли телевидение выступать в роли миротворца? Соловьев: Это глубокое заблуждение, что общественное мнение формируется телевидением. Потому что нельзя народ обмануть. Если бы общественное мнение формировалось телевидением, Советский Союз бы никогда не рухнул. Реальная жизнь гораздо сложнее и многограннее. Если телевидение не показывает того, во что народ верит или хочет верить, то люди отказываются от телевидения, перестают ему доверять. Мы предлагаем площадку для обсуждения. Я приглашаю людей с разными взглядами и убеждениями. Некоторые оппозиционные украинские деятели не приезжают, многие боятся, потому что против них заводят уголовные дела. Моя задача — показать разные точки зрения.

культура: Очень нравятся моноспектакли, с которыми Вы периодически выступаете на сцене. Это какой-то особый жанр — сокровенного диалога со зрителями, когда Вы делитесь своими мыслями, философствуете. У Вас есть потребность проповедовать? Соловьев: Я не называю это проповедью. Просто рассказываю людям, как отношусь к происходящему. Не ощущаю себя проповедником. Я себя видел в зеркале и манией величия не страдаю. Но для меня это большое удовольствие — возможность общения с аудиторией, когда во второй части люди задают вопросы. Я им благодарен за то, что они уже много лет приходят. И это редкое наслаждение — когда свет загорается, и видишь целый зал людей и чувствуешь их дыхание.

культура: А что «круче» по ощущениям: эфир или моноспектакль? Соловьев: Это разное. Когда ведешь программу, ты умом понимаешь, что тебя смотрит много людей, но ты их не слышишь, не видишь. А во время спектакля — самый плотный контакт со зрителем.

культура: В одном из Ваших моноспектаклей прозвучала мысль, что прежнего «мещанского счастья» теперь не будет. А что будет? В чем для Вас образ русской мечты? Соловьев: Образ русской мечты — это счастливые родители, улыбающиеся женщины, здоровые веселые дети, любимая работа. А главное — справедливость и гармония. И тот симфонизм, о котором часто говорит Александр Андреевич Проханов. Правда, пути достижения этого симфонизма у нас с ним разнятся.

культура: А если нам, привыкшим к мещанскому счастью, придется воевать? Сможем мобилизоваться? Соловьев: Очень не хочется на эту тему рассуждать. Кто я, чтобы говорить за общество, за народ? Мы знаем, что на протяжении своей тысячелетней истории Россия всегда могла за себя постоять. И всегда были те, кто говорил: мир плохой, история закончилась. Но Россия неизменно переживала своих критиков и недоброжелателей. Россия больше, чем любой из нас.

культура: Хочу спросить о Вашем уникальном обаянии. Оно природное или Вы как-то развивали харизму? Соловьев: Никогда ничего для этого не делал. Был однажды забавный случай. Мне на радио позвонила милая барышня, точнее, немолодая дама. И сказала: «Вот вы говорите, что у политика должна быть... эта самая... херазма... У вас же ее сколько хочешь!» Я уточняю: «Харизма, наверное?» Она: «Во, точно!» Вы знаете, самое сложное, когда человек теряет ощущение реальности. Когда ему начинает казаться, что он есть мессия, пророк, гений всех времен и народов. Скромнее надо быть. Надо понимать, что, конечно, каждый из нас гений. Но гениальность состоит в том, что мы должны сознавать ответственность перед Богом за дарованные таланты. И работать больше и тяжелее, чем те, кто гениями себя не считает. И ждать за это признания смешно и глупо. Талант — это обязанность. Посмотрите на Александра Проханова. Этот человек, казалось бы, давно может почивать на лаврах. Но сколько он работает! Посмотрите на Карена Шахназарова. Мне очень нравится, когда люди пашут, работают, когда они настоящие. А когда человек два раза появился на телевидении, а потом говорит: «Я звезда!» — мне это кажется забавным. С неким скепсисом отношусь ко многим эстрадным «звездам», выпускникам разнообразных телевизионных проектов, которые считают себя знаменитостями. Бывает, летишь в самолете, листаешь журнал и смотришь на этих «звезд» — какие-то актрисы, дизайнеры, светские персонажи, блогеры... Кто эти люди?

культура: Большинство людей плохо разбираются в политике, очень смутно понимают, кто «двигает фигуры», кто правит миром. В Вашей программе Карен Шахназаров признался, что верит в теорию заговора. А для Вас — кто творец истории? Соловьев: Да Господь — творец истории. Господь! Все, что происходит, не случайно. Можно эти процессы и теорией заговора описывать. Это будет очередным приближением. И это многим нравится. Есть интересы стран, политических групп, и все это выражается в том числе и в форме разнообразных заговоров. Но если посмотреть несколько выше, то увидишь, что всегда идет борьба добра со злом за человеческую душу. А это уже совсем к другим сферам.

культура: Мне понравилась одна Ваша фраза об этом: «Мы, русские, на правильной стороне истории» — кажется так... Соловьев: Я написал об этом книгу «Мы — русские. С нами Бог!» — в названии я использовал известную фразу. Русских я понимаю в соборном плане. Я не вижу узких квартирок национальностей. Для меня русские — географическое, культурологическое, страновое понятие, симфоническая категория. Нравится мне сегодня цитировать Проханова.

культура: Вопрос от мужчин нашей редакции — как Вам удается оставаться в такой хорошей форме?

Соловьев: Совет простой: работать. Не думаю, что выгляжу особенно хорошо — я абсолютно соответствую своему возрасту. Моя телепередача требует длительного нахождения на ногах. И большой энергетической отдачи. Это предполагает наличие определенных физических кондиций — поэтому часть рабочего дня посвящаю спорту.

культура: Вы находитесь на вершине телеолимпа. И все же — неужели никому не завидуете из коллег, например, мегапопулярному Владимиру Познеру? Соловьев (взрыв смеха): Вот уж кому я никогда не завидовал — так этому господину. Я к нему испытывал разные чувства, но никогда не завидовал. Мне вообще зависть не свойственна. Я радуюсь за своих коллег, мы говорили об этом в начале беседы. Ко многим отношусь с глубочайшей симпатией, в том числе к тем, кто работает в других жанрах. Очень уважаю Андрея Малахова, он большой труженик и профессионал. Много лет дружим с Алексеем Пимановым. Много талантливых людей, всех не перечислишь.