«Мои книги – ничто, мой бокс – всё», – утверждал американский писатель Эрнест Хемингуэй. Он был не единственным человеком искусства с боксерскими амбициями. Таким людям мало рассказов, песен и фильмов о боксе, им хочется самим выходить на ринг. В Международный день бокса, который отмечают 22 июля, вспомним деятелей культуры, чьи успехи в этом виде спорта были предметом обсуждений и споров.
Хемингуэй, безусловно, один из главных популяризаторов бокса среди интеллигенции. Для него спорт был частью широкой темы мужества. Многим казалось, что писатель слишком уж стремится демонстрировать собственную удаль, представая эдаким мачо. Над нарочитой маскулинностью Хема подтрунивали некоторые его знакомые и современники, например, писатели Гертруда Стайн и Владимир Набоков. Сегодня большинство увлечений Хема выглядит совсем уж неполиткорректно: коррида, охота, война. Бокс в этом ряду – самое безобидное занятие.
Хем установил в своем доме ринг, где проводил спарринги с друзьями, порой лупя их слишком жестоко. Вызывал он на бой и не угодивших ему литературных критиков. Даже конкуренцию с другими писателями Хемингуэй описывал в боксерском стиле: «Я начинал осторожно и сначала победил Тургенева. Потом стал тренироваться усерднее и побил Мопассана. Я дважды сражался вничью с мистером Стендалем, и мне кажется, что в последнем бою у меня было преимущество. Но никому не уговорить меня выйти на ринг против Льва Толстого, если только я не лишусь рассудка».
В 1929 году 30-летний Хемингуэй провел публичный дружеский матч с канадским писателем Морли Каллаганом, рефери в котором был еще один мастер прозы Френсис Скотт Фицджеральд. Каллаган отправил будущего нобелевского лауреата в нокдаун и разбил ему лицо. Самолюбие Хема было уязвлено. Ситуацию усугубила насмешливая заметка в одной американской газете, утверждавшая, что на ринге Эрнест был жалок.
«Он мнил себя профессионалом», – вспоминал Каллаган. Хемингуэю доводилось биться и с профи, хотя они избегали таких поединков, жалея вовсе не себя, а самого Эрнеста.
Джин Танни, чемпион-тяжеловес, описывая их спарринг, рассказывал, что Хем так распалился, что успокоить его удалось лишь ударом в печень.
Звезда бокса Джек Демпси, иногда проводивший полушутливые бои со знаменитостями разного рода, понаблюдав за молодым Хемом в действии, позже вспоминал, что отказался спарринговать с ним – слишком уж тот был горяч. «Чтобы остановить его, пришлось бы бить всерьез, жестко, а я этого не хотел», – пояснил Демпси.
Американский критик Стивен Герц писал: «Хемингуэй слишком романтизировал бокс, тогда как для тех, кто занимается им серьезно, в нем нет никакой романтики. Она остается зрителям. Что до его уровня – любой, кто более-менее серьезно занимался боксом, мог запросто одолеть Хемингуэя. Он всегда преувеличивал свою мужественность».
Голыми руками
К слову, о романтике. Первым знаменитым человеком искусства, обратившим внимание на бокс, был классик английского романтизма Джордж Гордон Байрон. В его время, то есть в начале XIX века, боксировали без перчаток, голыми кулаками. Перчатки вошли в обиход только в последней трети столетия, после того как самые упрямые сторонники «старой школы» смирились с «Правилами маркиза Куинсберри», принятыми в 1867 году.
Лорд Байрон брал уроки у прославленного Джона «Джентльмена» Джексона. В 1808-м он выкупил из долговой тюрьмы другого знаменитого бойца своей эпохи, Боба Грегсона, «Ланкаширского гиганта», чтобы тот смог выступить на чемпионате страны.
Под влиянием Байрона начал осваивать бокс и Александр Сергеевич Пушкин, едва ли не первым в России. Петр Вяземский вспоминал, как «наше всё» показывал ему боксерские движения в 1827 году. При этом сам Пушкин, скорее всего, постигал спортивную науку по книгам.
Удар Шерлока
Мир кулачных боев в Англии начала XIX века подробно описан в романе Артура Конан Дойла «Родни Стоун». Самый знаменитый герой Конан Дойла – Шерлок Холмс – тоже любил боксировать. Сэр Артур передавал персонажам собственные увлечения.
В отличие от Хема, для него этот вид спорта был в большей степени искусством, чем самоутверждением. В нем он видел лучшие черты английского характера: «твердость без жестокости, беззлобное мужество без озверения, мастерство без жульничества».
Сэр Артур считал, что «Родни Стоун» возродил интерес к боксу в Великобритании. В 1910 году он поставил написанную на основе романа пьесу «Дом Темперлей» с реалистичными сценами матчей: после репетиций и спектаклей актеры жаловались на ушибы и выбитые зубы. В 1927-м пьесу экранизировал Альфред Хичкок, фильм назывался «Ринг».
Маяковский и груша
Уже упоминавшийся оппонент Хемингуэя Владимир Набоков был не менее компетентен в боксе, чем автор «Старика и моря». Это увлечение пришло к нему от отца. Уже в школе Набоков неприятно удивлял драчунов манерой бить «по-английски» – костяшками пальцев, а не основанием ладони, как было тогда принято.
В эмиграции писатель порой зарабатывал на жизнь уроками бокса и организацией спортивных турниров. Однажды в Берлине Набоков сделал на литературном вечере доклад «Красота спорта и в особенности искусства бокса». В нем бокс показывался идеальным сочетанием физической силы и интеллекта.
Старший современник Набокова поэт Владимир Маяковский отличался большой физической силой. Своему другу Николаю Асееву он признавался, что никогда не позволял себе драться, понимая, что своим ударом может отправить человека на тот свет. Бокс ему был нужен не для самообороны, скорее, он искал в нем ту красоту спорта, о которой говорил Набоков. Или просто выпускал на тренировках пар. Во второй половине 1920-х Маяковский занимался в спортклубе «Трехгорка» у известного тренера Ивана Багаева. Говорят, однажды от ударов дюжего поэта в клубе лопнула «груша».
Тема бокса нередко встречается в автобиографической прозе Сергея Довлатова. Он, как и Маяковский, был внушительной комплекции. Поколению Довлатова импонировали образ «старика Хема» и его идеология мужественности. Но, несмотря на склонность обоих писателей к лаконичным отточенным фразам, Довлатов принципиально не героизировал жизнь. Тем не менее об успехах на ринге он писал не без гордости и некоторого вызова: «Людей, далеких от бокса, мой вид способен разочаровать. Им кажется, что спортсмен должен быть наделен рельефной мускулатурой. Такие показатели, как объем грудной клетки, эти люди игнорируют. Зато непомерно развитые бицепсы внушают им священный трепет».
Успехи Бельмондо
Боксу посвящено немало фильмов: «Рокки» с Сильвестром Сталлоне, «Бешеный бык» с Робертом Де Ниро, «Кто-то наверху любит меня» с Полом Ньюманом, «Триумф духа» с Уиллемом Дефо, «Боксер» с Дэниелом Дэй-Льюисом, «Свой парень» с Микки Рурком, «Боец» с Кристианом Бэйлом, «Али» с Уиллом Смитом и другие.
Чтобы убедительно выглядеть в кадре, актерам приходилось серьезно тренироваться. Для некоторых тренировки стали чем-то большим, чем работа над очередной ролью. Молодой Ален Делон так втянулся в подготовку на ринге для фильма Лукино Висконти «Рокко и его братья» (1960), что на время бросил курить и забыл о развлечениях.
Но все-таки одно дело играть роль боксера, а другое – по-настоящему драться на ринге. Жан-Поль Бельмондо в 19 лет выиграл чемпионат Парижа по боксу. «Я тренировался в Авиаклубе с Морисом Озолем, чемпионом Европы в полусреднем весе», – рассказывал позже актер. За три года, с 16 до 19 лет, Жан-Поль выиграл шесть поединков, пять – нокаутом.
Но когда пришло время выбирать направление в жизни, Бельмондо предпочел актерство. «Чтобы заниматься боксом, надо его очень любить, жертвовать собой, – объяснял он. – У меня были другие цели, я не хотел приносить свою жизнь в жертву боксу».
Спортивные навыки пригодились Бельмондо в кино, ведь в доброй половине фильмов он бьет кому-нибудь морду.
Человек с хорошим джебом
Весьма успешной была спортивная юность и у ирландского актера Лиама Нисона, звезды «Роба Роя», «Списка Шиндлера» и «Заложницы».
В девять лет родители отдали его в боксерскую секцию, организованную приходским священником. «Когда мы пришли, то увидели, что у отца Дэрраха были две пары старых потертых боксерских перчаток и учебник по боксу. Мы начали с первой страницы, с левого джеба. В итоге он сделал наш клуб одним из лучших в Ирландии», – вспоминает Нисон.
Он был троекратным чемпионом Северной Ирландии среди юниоров: «Я достаточно техничен, у меня был хороший джеб. Я провел около 40 боев и выиграл 30 из них».
Лиам бросил бокс после одного жесткого поединка, в котором ему сильно досталось. Десять минут после боя Нисон не мог прийти в себя, голова не работала, смысл обычных фраз ускользал от него. «Я буквально не понимал, кто я. И решил: всё, надо завязывать с этим».
Сотрясение мозга открывает новые перспективы
Драматичную роль бокс сыграл в жизни американского актера Микки Рурка, партнера Лиама Нисона по фильму «Отходная молитва». В отличие от Нисона и Бельмондо, он сохранил боксерские амбиции до зрелого возраста. В отличие от Хемингуэя, бокс не был для него способом подчеркнуть мужественность. Микки на ринге бился с собственными демонами.
В 12 лет юный хулиган Рурк попал в полицейскую программу помощи трудным подросткам в Майами. Он стал ходить в достославный боксерский клуб на 5-й улице Майами Бич, где в свое время тренировались такие легенды, как Мохаммед Али, Дэвид Хэй, Бернард Хопкинс. Среди мотивов Рурка было и желание научиться давать сдачи отчиму, который бил его, старшего брата и мать. Микки довелось спарринговать и с некоторыми чемпионами, например, Луисом Родригесом.
На ринге Рурк был довольно успешен: 20 побед (17 – нокаутом), шесть поражений (два проигрыша по очкам и четыре дисквалификации). В 18 лет после второго тяжелого сотрясения мозга спортивная комиссия отправила Рурка на каникулы длиной в год для восстановления. Не зная, чем заняться, он пошел в любительский театр и так увлекся игрой, что поехал в Нью-Йорк становиться актером.
Когда же актерское ремесло ему опостылело, в начале 1990-х на пике карьеры Рурк вновь занялся боксом. Все годы голливудской жизни он не забывал своих друзей по спорту и уличному криминалу – именно они составляли его окружение. Голливуд и его звезд он открыто презирал, называя фальшивками.
«Это не спорт»
Вернувшись на ринг, Рурк провел восемь профессиональных боев, выиграв из них шесть. Однако было в этих победах что-то пугающее. Точнее всего это описал боксер Роберт Конрад: «Он не сражается, он убивает. Это не спорт, а отчаяние». Рурк пытался расправиться не с противником, а с переполнявшими его самого психологическими проблемами. Несмотря на успех в кино, Рурку казалось, что все у него не так, как надо, и он надеялся, что бокс поможет привести жизнь в порядок.
Карьера боксера продолжалась три с половиной года, и ее пришлось оставить: Рурк успел получить массу травм, включая перелом скулы и несколько переломов носа. Но главное, он убедился, что в 34 года он уже не тот подающий надежды спортсмен, каким был в 16.
«Я знаю, что мне не быть таким же крутым бойцом, как Джеймс Тони. Но позовите Алека Болдуина, Дэниела Дэй-Льюиса или Кевина Костнера, и я легко надеру им задницу», – утешал себя Рурк.
В итоге он вернулся в киноиндустрию с сильно изуродованным травмами и пластическими операциями лицом.
В 2014 году 62-летнего Микки снова занесло на ринг: он провел в Москве выставочный бой с 29-летним боксером Эллиотом Сеймуром, нокаутировав его во втором раунде. Впрочем, бой этот был постановочным, в чем соперник Рурка честно признался.
Апперкот от дирижера
Считается, что музыкантам бокс противопоказан, поскольку грозит травмами рук, которые надо беречь для фортепиано, скрипки, гитары и прочих инструментов. Но знаменитый российский скрипач и дирижер Владимир Спиваков опровергает это утверждение: «В боксе кисти бинтуют. Опасность только для двух пальцев – больших, но их просто не надо отставлять».
В юности он пошел в секцию бокса, чтобы научиться давать отпор хулиганам, часто донимавшим тщедушных учеников музыкальной школы. Спиваков тренировался втайне от родителей и преподавателей, но через какое-то время пришлось открыться, объясняя, откуда берутся синяки и прочие травмы. Музыкант получил второй разряд по боксу (для этого нужно в течение года выиграть 10 боев у спортсменов 3-го разряда). Однако становиться профи в этой области Владимир не собирался – музыка была важнее.
Спиваков говорит, что бокс укрепил его характер. Пригодились навыки и на улице: однажды на Владимира и его жену ночью в Париже напали грабители. Дирижер обнаружил, что хорошо помнит, как бить и уворачиваться от удара.
А вот американский певец и композитор Билли Джоэл вполне серьезно рассматривал профессиональную боксерскую карьеру, хотя, как и Спиваков, пришел в спорт только для того, чтобы уметь давать сдачи шпане.
Джоэлу помогла нью-йоркская программа любительского бокса. Она подготовила немало знаменитых спортсменов, в первую очередь Майка Тайсона. Билли Джоэл оказался конкурентоспособным бойцом, выиграл 22 боя в полусреднем весе и участвовал в «Золотых перчатках», американском турнире, который проводят в разных городах.
Забросить спорт Джоэлу пришлось после травмы – ему не понравился заработанный в очередном поединке перелом носа, и Билли решил сосредоточиться на музыке. Она принесла ему шесть «Грэмми» и 150 миллионов проданных пластинок.
«Тебя бьют, а денег нет»
Джазовый пианист Ред Гарланд, игравший в золотом составе квинтета великого трубача Майлза Дэвиса, был одним из тех, кто ввел моду на бокс среди черных музыкантов 1950–1970-х. В молодости он несколько лет выступал как профессиональный боксер в полусреднем весе. Среди достижений Гарланда был показательный бой с Шугаром Рэем Робинсом, которого журнал «Ринг» назвал лучшим боксером всех времен и народов.
Боксом заинтересовался и сам Майлз Дэвис, его тренировал все тот же Шугар Рэй. Классик соул-фанка Марвин Гэй, крестный отец соул Джеймс Браун и многие другие черные артисты были постоянными посетителями тренировочных залов.
Ямайский певец Принц Бастер начинал как боксер, учась у местных знаменитостей Кида Чоколада и Спиди Бейкера. Но скоро юноша понял, что спортом на Ямайке не заработать: «Тебя бьют, бьют, а денег нет». Поэтому он переключился на музыку, став в 1960-х одной из главных звезд стиля ска.
Уже будучи известным певцом, Бастер вспомнил о своем первом увлечении. Этому способствовала дружба с Мохаммедом Али. В 1964-м музыкант объявил о намерении влиться в мир профессионального бокса под именем Могучий Принц Бастер Мохаммед. Правда, могучего принца хватило всего на один бой, и тот довольно скандальный. Бастер так быстро и легко отправил соперника, Джина Коя, в нокаут, что спортсменов заподозрили в сговоре. Выступать на ринге после этого Бастеру расхотелось.
Атлеты у микрофона
Сергею Михалку, бывшему лидеру белорусской группы «Ляпис Трубецкой», бокс помог вернуться к жизни после долгих лет злоупотребления спиртным. Он буквально заново выстроил себя при помощи бокса и штанги, превратившись из обрюзгшего толстяка в резвого спортсмена. Сергей настолько окреп, что по-хемингуэевски принялся вызывать на бой раздражавших его представителей русского рока. Правда, безрезультатно.
В конце концов Михалку стало неуютно в компании неспортивных участников «Ляписа», и он собрал новую группу Brutto исключительно из атлетов. Среди прочих в ней играет белорусский спортсмен Виталий Гурков, многократный чемпион мира по тайскому боксу.
Людей искусства тянет в бокс, а боксеров, в свою очередь, тянет к искусству. Можно вспомнить филиппинца Мэнни Пакьяо, единственного чемпиона мира в восьми разных весовых категориях. Этот резкий и жесткий боец оказался недурным исполнителем нежных баллад и выпустил несколько лирических пластинок. Или взять Роя Джонса-младшего, его два рэп-альбома и по-настоящему большой мировой хит Can’t Be Touched.
А Мохаммеда Али некоторые и вовсе считают предтечей современных рэперов из-за его склонности рифмовать и играть словами в разговоре.
Да, сочетание бокса и искусства дает неожиданные результаты: с одной стороны, неукротимый «Желтый дьявол» Пакьяо мурлычит душевные песни, а с другой – люди, которых трудно представить на ринге, оказываются завсегдатаями боксерских залов, например, хрупкий Дэвид Боуи. Воистину боксеров на свете намного больше, чем кажется.
0
44.25
