Сотрудники Российского Красного Креста (РКК) приняли уже более 5 тыс. заявок на поиск родственников, с которыми оборвалась связь после вторжения украинских военных в Курскую область, рассказала РБК специалист по восстановлению семейных связей курского отделения РКК Анжелика Руденко. Всего на данный момент было восстановлено около 800 семейных связей.
Число заявок не равно числу разыскиваемых людей, подчеркнула Руденко, так как на одного человека может быть подано больше одной заявки — например, его могут одновременно разыскивать мама и дочь. Число восстановленных связей также не равно числу найденных людей, потому что один человек по той же причине мог воссоединиться с несколькими родственниками. Тем не менее количество найденных людей все же стремится к 800, заключила она.
23 сентября губернатор Алексей Смирнов сообщил, что органы внутренних дел с начала августа получили более 770 заявлений о пропавших без вести. В это число входят также коллективные обращения от организаций, разыскивающих сотрудников. Во время освобождения населенных пунктов Кореневского района удалось найти 268 человек, 118 из которых были в розыске по запросам родственников, добавил Смирнов.
Заявки на поиск пропавших людей также получает поисковый отряд «Лиза Алерт». С 7 по 13 августа отряд получил 338 обращений от родственников и знакомых и 154 звонка на горячую линию. На тот момент 38 заявок были закрыты со статусом «Найден, жив». «Эти цифры не отражают реальную численность пропаж — к нам поступают заявки на поиск нескольких человек сразу», — предупреждали в отряде.
С 15 августа «Лиза Алерт» перестала публиковать информацию о людях, разыскиваемых в приграничье Курской области, чтобы оградить родственников от мошенников.
От кого принимают заявки на розыск людей
Заявки в Российском Красном Кресте стараются принимать в первую очередь от близких родственников. «Если мы понимаем, что к нам пришли оставлять заявку на розыск «бабушки моей подружки», то мы просим номер подружки, потому что это ее внучка и знает она о ней больше. Дальние родственники, друзья, соседи могут дать нам некорректную информацию. Но если такой возможности нет, то мы принимаем заявку как есть и потом пытаемся выйти на родственников», — пояснила Руденко. Также примут заявку и, например, от соседей, если они разыскивают пожилого человека, у которого не осталось родственников.
Есть в работе заявки и от руководителей предприятий о пропаже их сотрудников. «Чаще всего случается так, что к нам приходит директор условного комбината, мы вбиваем данные в поиск в нашей базе и видим, что родственники уже подали на него заявку. Мы проверяем, точно ли это тот человек. Если есть совпадения по дате рождения, по фамилии, тогда новую заявку оформлять нет смысла, — рассказала сотрудница Российского Красного Креста. — Если у нас нет заявки на этого человека и мы не можем узнать его родственников, тогда мы примем заявку от руководителя, чтобы хоть как-то начать поиск человека».
Специалисты Центра розыска и информации Российского Красного Креста взаимодействуют с аппаратом уполномоченного по правам человека в России, МИДом, правительством Курской области. «Мы передаем информацию, для того чтобы при первой возможности люди были эвакуированы из опасных районов, — сообщили РБК в организации. — Отдельное направление работы — взаимодействие с Центральным агентством по розыску Международного Комитета Красного Креста (МККК) для уточнения информации о местоположении разыскиваемых лиц и установления связи с родственниками».
Как устроен поиск
Заявку на поиск родных можно подать тремя способами: по номеру горячей линии, на сайте РКК или придя лично в место развертывания мобильных пунктов организации в Курске. Одна из важных задач Российского Красного Креста в Курской области — информирование людей о том, как они могут подать заявку, говорит Руденко. Для этого сотрудники организации развешивали листовки, ездили в ПВР и пункты выдачи гуманитарной помощи, рассказывали о программе там.
В итоге была собрана единая база заявок. Ежедневно ее сверяют с другой базой РКК, куда вносят людей, приходивших за гуманитарной или иной помощью в Российский Красный Крест. Кроме того, идет ежедневная сверка со списками Минцифры, МВД, ПВР, Минздрава. «Если при первичной сверке есть совпадение информации, то такие совпадения перепроверяются. Затем мы связываемся с разыскиваемым, рассказываем, что его ищут. Если все совпадает, все хорошо и он согласен восстановить семейную связь, то мы ее восстанавливаем», — рассказывает Руденко.
Заявки, по которым не было совпадения, продолжают на ежедневной основе сверять с базами — возможно, в один из дней человек появится в каком-либо списке. Бывает, что человека видели в определенных местах, и тогда сотрудники РКК выезжают на место и проверяют эту информацию.
Отдельная группа людей — те, кто числятся пропавшими, но с большой долей вероятности до сих пор находятся в селах. Как правило, это пожилые люди, живущие в Суджанском районе, наиболее труднодоступном сейчас, говорит Руденко. «Как мы понимаем, что они, скорее всего, не выехали? В заявках у них указан точный адрес проживания, и родственники говорят, что вывезти их родных некому. Например, они уехали, соседи уехали, вернуться не смогли, а пожилая бабушка осталась. Скорее всего, сама она не уедет и ей требуется эвакуация. Тогда мы ставим статус «требуется эвакуация», и эта заявка идет в отдельный список. Мы его периодически обновляем и передаем в МЧС. Они уже по своим каналам вывозят людей», — поясняет специалист по восстановлению семейных связей.
Так, в Российский Красный Крест поступила заявка от мужчины на розыск его матери, которая находилась в одном из приграничных районов. По его словам, женщина уже в преклонном возрасте и вывезти ее сам он не мог. Она жила в небольшом селе и осталась там одна. В итоге ее эвакуировали и привезли в тот же ПВР, где проживал ее сын. «Его мать была достаточно [сильно] физически истощена, но радость от встречи это не омрачило», — рассказали в РКК.
Есть еще одна группа — те, кто, скорее всего, не выехал, но чьего точного адреса у родственников нет (например, они помнят только улицу или только название села, так как давно там не были). «Мы не можем заставить людей просто так кататься по селу, это опасно. Если речь идет о селе на 50 домов, там остался один человек и там более или менее спокойно, то тогда можно заехать и посмотреть. Но если мы понимаем, что там можно блуждать целый день и ничего не найти, тогда эти списки остаются в подвисшем состоянии, к сожалению», — объяснила Руденко. При этом сотрудники Красного Креста остаются на связи с родственниками и периодически их обзванивают на случай, если появится новая информация — например, выедут соседи того, кого они ищут, и расскажут о нем. «Но списки все равно проходят ежедневную сверку в надежде, что мы когда-нибудь его увидим», — добавляет она.
Почему люди теряют друг с другом связь
Чаще всего теряется связь с пожилыми родственниками, когда дети или внуки выезжают в надежде, что скоро ситуация нормализуется и они вернутся. Но вернуться не получилось, а в селах, где остались их родные, пропало электричество и телефоны у родных сели, рассказывает Руденко. Также часто бывает, что родственники уехали раньше в надежде, что вернутся и заберут своих бабушек и дедушек, но тех вывозят в ПВР, они в спешке не берут с собой телефоны, а номеров телефонов своих родственников не помнят.
Кроме того, бывают случаи, когда одна часть семьи живет в одном селе, другая — в другом. Одни уехали раньше, другие — позже или вовсе не выехали, и в таком случае связь тоже рвется.
Например, сотрудники РКК получили две заявки: одну оставила дочь на поиск своих родителей, другую — родители на поиск дочери. Друг с другом они связаться не могли, так как родители потеряли при эвакуации мобильные телефоны, рассказала Руденко.
Во время эвакуации отца вывезли в ПВР, а маму направили в одну из больниц Курской области, ей требовалась медицинская помощь. В результате мама потеряла связь и с мужем, и с дочерью — у нее был новый номер телефона. В больнице ей помогли связаться с мужем и дочерью.
Как людям оказывают психологическую помощь
Людям, которые обращаются с заявлением о поиске родственника, также оказывают психологическую помощь, рассказывают в Российском Красном Кресте. С ними разговаривают, пытаются поддержать и делают пометку о том, что человеку спустя время нужно перезвонить.
«Чаще всего люди, которые к нам приходят, потеряны. Многие выехали из приграничных районов, они видели много того, чего раньше не видели и не хотели, конечно, видеть. У них есть и физический тремор, и потерянность, и тревожность. Многие плачут», — описывает Руденко.
Часто им надо просто высказаться, чтобы их кто-то послушал. «Представьте, они выехали со своей семьей, у них все в таком состоянии и им просто некому высказаться. Кому высказываться, когда все и так на взводе? А так они рассказали нам, поплакали, ты их послушал, и им становится легче», — продолжает специалист по восстановлению семейных связей.
По словам Руденко, специалисты и волонтеры пытаются как-то отстраняться от чужих эмоций, но не потому, что не хотят вникать в проблемы человека, а потому, что иначе они не смогут ему помочь. «Поначалу становилось так тяжко, что можно было пустить слезу. Стараемся чисто по-человечески поддерживать людей, говорить, что все будет хорошо, что будем делать все, что в наших силах», — пояснила она. Тем не менее, добавляет собеседница РБК, сколько бы ты ни отстранялся, ты все равно эти истории пропускаешь через себя.
0
25.00
