Президент Владимир Путин поручил правительству подготовить предложения по корректировке принятой в прошлом июне Стратегии развития фармацевтической промышленности РФ на период до 2030 года. Срок на эту работу министрам дан до 1 июля, ответственным назначен глава кабинета. В чем же «провинился» многостраничный документ, утвержденный всего полгода назад на шесть лет вперед?
В январе глава государства, он же кандидат на этот пост на очередной срок, на встрече с доверенными лицами в Гостином Дворе одобрительно отозвался о состоянии дел в отечественной фармакологии. «Россия уже самостоятельно производит 75% жизненно важных лекарственных препаратов, но этого недостаточно — работа должна продолжаться, и у нас есть соответствующая программа технологического развития и повышения уровня суверенитета. Программа „Фарма-2030“ предусматривает конкретные шаги и ставит перед нами конкретные цели», — заявил Владимир Путин.
Но всего через две недели президент компании «Активный Компонент» (крупнейший производитель фармацевтических субстанций в РФ) Александр Семенов рассказал агентству ТАСС, что доля фармацевтических субстанций российского производства, необходимых для создания стратегически важных лекарственных препаратов, составляет далеко не 75% — на порядок меньше. «Если взять перечень стратегически значимых лекарственных средств (утвержденный правительством РФ 1 августа 2020 года), где оговаривается, что эти лекарственные препараты должны производиться в России по полному циклу, включая субстанции, то примерно 5,5-6% необходимых для них субстанций создаются у нас, остальное — импорт. А если говорить про жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты (ЖНВЛП), то цифра составляет 8%», — утверждает Семенов. Получается, президента ввели в заблуждение?
А ведь цена вопроса — здоровье и жизни сотен тысяч россиян. К примеру, смертность с декабря 2020-го по декабрь 2021-го превысила 2,4 млн человек с ростом к предыдущему году на 17,9% — наихудший показатель за четверть века. До этого среднегодовая смертность в стране составляла меньше 2 млн. И даже предыдущий «рекорд», зафиксированный в 2003-м, составил 2,37 млн. Ссылки Минздрава на пандемию выглядят не оправданием, а диагнозом: система здравоохранения не справилась с «несмертельной» болезнью, а отечественная фармакологическая промышленность не смогла обеспечить население препаратами.
Сегодня в стране нет серьезных вспышек заболеваемости, но 78,5% врачей, опрошенных с 1 февраля по 3 марта профессиональным сообществом «Врачи РФ», сообщили о дефиците в России около 400 наименований препаратов. Опросу можно верить, поскольку он был массовым, с участием 910 врачей различных специальностей по всей стране. Из 400 наименований, названных медиками, 74 входят в перечень жизненно необходимых и важнейших препаратов. Врачи жаловались на нехватку антибиотиков (амоксиклав, ампициллин, аугментин, джозамицин, кларитромицин, флемоклав, флемоксин), инсулинов и препаратов для терапии сахарного диабета (оземпик, берлитион, джардинс, саксенда, трулисити), антидепрессантов (амитриптилин, золофт), нейролептиков (азалептин, рисперидон, галоперидол), противоэпилептических (этосуксимид, габапентин) и противосудорожных препаратов (диазепам, карбамазепин, клоназепам, фризиум). А также на проблемы с противовоспалительными (детский нурофен, ибупрофен), гастроэнтерологическими (урсофальк, платифиллин) и эндокринологическими препаратами (эутирокс, L-Тироксин)...
Конечно, есть и более оптимистические мнения. В сентябре на VIII Восточном экономическом форуме во Владивостоке член комитета Госдумы по охране здоровья Александр Петров (экономист по образованию) в ходе сессии, посвященной лекарственной безопасности, заверил: «Мы сегодня растем по 15% в год в части лекарственного обеспечения. Россия технологически способна нынче выпустить практически все лекарственные препараты». Но почему-то депутат не объяснил, что же не выпускает, если способна?
Конечно, Россия — это не жаркая Пуэрто-Рико, ежегодно производящая лекарств на 35 млрд долларов на основе своих дикоросов (из которых производятся 13 из 20 самых продаваемых в США лекарств). Но разве в нашей стране мало своих субтропических территорий? А еще вспомним, что знаменитый Аптекарский огород в холодной Москве появился по указу Петра I в 1706 году во время Северной войны со Швецией, потому что госпиталям катастрофически не хватало лекарств. И ведь неплохо помогли доморощенные грядки!
К тому же Россия — одна из крупнейших нефтяных держав, но самое известное в мире лекарство из нефти аспирин (обезболивающий, жаропонижающий, противовоспалительный) наши граждане предпочитают импортный. Хотя отечественный дешевле. Как и антимикробные сульфидин, стрептоцид, сульфадимезин и прочие препараты, тоже созданные на «нефтяной» основе. А еще различные производные нефти мировая фармацевтика использует в препаратах, помогающих людям избавиться от аллергии, головной боли, нервного стресса. Эфиры и спирты применяются для производства антибиотиков, да мало ли...
Однако на глобальном фармацевтическом рынке Россия по итогам 2022 года занимает лишь 9-е место с долей в 2,2% и объемом 16,2 млрд долларов (вдвое меньше Пуэрто-Рико). А рынок огромный: по итогам 2022 года совокупный оборот фармацевтической отрасли — 2,3 тысячи крупнейших мировых производителей — достиг 1,44 трлн долларов, из которых 555 млрд пришлось на США. К другим крупнейшим рынкам эксперты причисляют японский, немецкий, французский, швейцарский и британский, а с недавних пор в лидеры выбивается и китайский.
Кстати, Китай стал крупным поставщиком фармацевтической продукции не так давно, когда страна взяла курс на индустриализацию и химизацию. С конца 1980-х здесь при помощи государства было построено колоссальное количество химических заводов разных направлений, в том числе по производству фармацевтических субстанций. Зарплаты на этих заводах были копеечными в сравнении с Европой, потому субстанции получились качественные, но дешевые. И Китай быстро стал мировой фабрикой по их производству.
В России зарплаты в фармацевтической промышленности и сегодня ниже средних по стране, вдвое-втрое уступают китайским (средний доход отечественного фармаколога составляет 66 тысяч рублей в месяц, рыночному охраннику платят больше). И цены на большинство общеупотребительных лекарств в наших аптеках низкие. Но экспорт как был грошовым, так им и остается.
Не развивается и сама отрасль, и прежде всего в кадровом отношении. В России еще в 90-е было более 30 техникумов, 500 профильных ПТУ, вспоминает глава Ассоциации фармпроизводителей ЕАЭС Алексей Кедрин. А сегодня таких учебных заведений почти не осталось. Предприятия вынуждены обучать специалистов на местах. И если раньше средний возраст работающих в фармацевтике был в районе 35-36 лет, то сегодня им уже под 50. Ликвидирована Московская академия химического машиностроения, а Московский университет тонких химических технологий имени Ломоносова (МИТХТ) слили с Институтом радиотехники, электроники и автоматики (М-ИРЭА). Но объясните, что общего у химии и автоматизации?
Директор НП «Медико-фармацевтические проекты. XXI век» Дмитрий Чагин рассказывает о ситуациях, когда на новейшем (естественно, импортном) оборудовании используется лишь треть клавиатуры из-за отсутствия знаний у персонала. Председатель Общественного совета при Росздравнадзоре, глава Ассоциации российских фармпроизводителей Виктор Дмитриев приводит пример деградации отечественной науки: в прошлую Стратегию развития отечественной фармацевтики «Фарма-2020» было заложено создание в России 57 новых молекул лекарств. В итоге создали четыре — при этом одна была куплена у швейцарской фармкомпании, а еще одна зарегистрирована до принятия Стратегии. И никакого анализа, почему мы не достигли целей, не проведено.
Зато в новой Стратегии «Фарма-2030» в качестве первоочередных задач снова записали: «Разработка, внедрение и применение лекарственных средств для медицинского применения, в том числе новых; ускорение научно-технологического развития фармацевтической промышленности, увеличение количества организаций, внедряющих технологические инновации:» И далее в том же бравурном тоне, но без ответов на вопросы, как и за счет чего достигнуть этих целей.
Российская фармацевтика не развивается, ибо бедна. Одна из главных причин бедности отрасли — низкий спрос населения на новые высококачественные препараты из-за нищеты большинства пациентов, у которых нет денег на лекарства. Заколдованный круг? Но в Кировской области в 2013-2014 годах был проведен эксперимент. Тамошние больные, страдающие сердечно-сосудистыми заболеваниями и не имеющие права на льготы, получили возможность покупать лекарства за 10% от их стоимости — остальное доплачивал бюджет. В результате за два года смертность от ССЗ в регионе сократилась втрое, на четверть снизилось количество вызовов скорой помощи, на 22% — количество людей, оформляющих инвалидность. Именно соплатежи были одним из факторов этого успеха. А бюджет области сэкономил 90,5 млн рублей расходов на здравоохранение — втрое больше, чем было затрачено на реализацию проекта.
Однако в «Фарме-2030» этот вариант лекарственного обеспечения больных не был заложен, будто его и не существовало. Хотя, по данным Росстата, среди причин роста смертности населения страны чаще всего отмечаются болезни системы кровообращения — 43,8%, или 831 557 в абсолютном значении:
Может, после корректировки Стратегии в ней будут даны ответы на такие вопросы?
0
17.60
