Крым — это не только море, солнце, горы, «Артек» и вкусная клубника в начале мая. Полуостров в течение двух последних веков был колыбелью научной мысли. Конечно, здесь не строят ядерных реакторов, как в Новосибирске, и ракет, как Москве и Самаре. Наука здесь — живая, она существует в тесной связи с флорой и фауной семи местных климатических зон, с морем и со звездным небом.
Здесь в далеком XIX веке зародилось российское садоводство и виноделие. С 1812 года — года основания самого первого в стране ботанического сада — ученые снабжали всю страну окультуренными саженцами плодовых и декоративных растений, а за эфиромасличными видами — розой, лавандой, кориандром, душицей — и их маслами приезжали сюда парфюмеры и фармакологи со всего мира.
Казалось бы, чего проще договориться федеральной власти с региональной, в собственность которой местные институты перешли лишь на короткий переходный период после «крымской весны» 2014 года? Но спустя два года крымский Совет министров встал в позу: не отдает назад имущество, и все тут.
Уже вышло на этот счет распоряжение правительства от 7 сентября 2015 года — было создано семь федеральных институтов на базе региональных: Крымская астрофизическая обсерватория РАН, Институт археологии Крыма РАН, Карадагская научная станция им. Вяземского — природный заповедник РАН, Научно-исследовательский институт сельского хозяйства Крыма, Всероссийский НИИ виноградарства и виноделия «Магарач» РАН и Никитский ботанический сад — Национальный научный центр РАН. Сменились названия, люди переоформились, начали работать под научно-методическим руководством Российской академии наук... А спустя два года радужные надежды обернулись горьким разочарованием.
-- У нас все есть: госзадание от ФАНО, планы научно-исследовательских работ от РАН, гранты от Российского научного фонда, деньги на счетах, но нет зданий, нет права пользоваться бумагой, компьютерами, нельзя заправить машины и просто обрабатывать экспериментальные площадки. Почему? Да потому что они по закону не наши, — жалуется один из руководителей научной организации. — Нас поставили в глупое положение: с какой стороны ни посмотри — мы нарушаем закон. ФАНО (организация, которая осуществляет финансово-экономическое управление всеми российскими институтами РАН. — Н.В.) требует от нас выполнения задания, отчета о расходовании средств. Но мы не можем даже автомобиль бензином заправить, поскольку не имеем права расходовать федеральные средства на заправку республиканского имущества.
Душица «Евгения Глебовна»
Чиновники, видимо, не понимают, что если и дальше так пойдет, сельское хозяйство не сможет в будущем году в полной мере обеспечить республику своим хлебом. Стратегическая отрасль не получит тысячи тонн высокоурожайной пшеницы. «Но у них же наверняка должны были остаться прежние запасы для посева?» — возразят многие. Увы, немногие знают, что согласно закону «О семеноводстве» в российском Крыму уже нельзя пользоваться украинскими семенами (для этого надо иметь от НАН Украины лицензию, а ее нет). Поэтому селекционеры НИИ сельского хозяйства с 2014 года работали над сортосменой — заменой прежних сортов на российские.
— Два года мы собирали лучшие сорта со всей материковой России: больше 150 сортов пшеницы привезли из Ростовской области, Краснодарского края, Подмосковья, Ставрополья. Высеяли, чтобы понять, какие из них лучше приживутся на нашей земле. Потом лучшие 20–30 сортов отдадим аграриям на дальнейшую разработку, — говорит директор института Владимир Паштецкий.
До уборки урожая элитных семян, посеянных в рамках госзадания, осталось несколько дней. И селекционеры все еще надеются, что их успеют допустить к экспериментальным делянкам. Иначе далекие от науки люди могут просто собрать и продать зерно. Тогда двухлетний научный труд сотен сотрудников НИИ коту под хвост, своих семян в Крыму не увидят еще очень долго.
Кроме зерновых республика может лишиться и 300 тонного урожая эфиромасличных культур. Ведь только с прошлого года начали продавать «на материк» лаванду, в этом году впервые за последние 26 лет высадили миллион ее саженцев. Впервые за 20 лет пошел «на экспорт» в Ставрополье кориандр.
— Стоимость элитного кориандра доходит на рынке до 150 тысяч рублей за тонну, — поясняет Паштецкий. — В общей сложности, если урожай пропадет из-за неразберихи с собственностью, институт может потерять только на эфиромасличных до 45 миллионов рублей.
Обидно крымским ученым, что вот так, на взлете, обрезают им крылья. Ведь только-только стали разворачиваться, добились хорошей компенсации при закупке семян для сельхозпредприятий.
— Я просил походатайствовать об этом экс-вице-премьера крымского правительства Евгению Глебовну Бавыкину, — вспоминает Паштецкий. — «Поможете, — говорил я ей, — назовем вашим именем новый сорт душицы». В этом году она расцвела — «Евгения Глебовна» называется...
Когда директор говорит о хороших людях, о новых сортах, он словно забывает о проблемах, о том, что здание его института по решению совмина Крыма уже на бумаге передано Службе судебных приставов, о «скорой», которую пришлось вызывать ближе к ночи на рабочее место, потому что на нервной почве резко пошатнулось здоровье, отнялась рука...
— А еще вам повезло, — продолжает директор, — к вашему приезду мы получили патент на новый сорт кориандра «Силач». — Он превосходит по качеству и урожайности все имеющиеся сорта. Мой сотрудник 12 лет шел к тому, чтобы его создать! И сейчас кто-то хочет его отсюда выгнать?! Наполеон стоял в трех километрах от Москвы, когда Александр Первый дал 10 тысяч золотых, чтобы ученые по всему миру закупили образцы для создания царского парка в Крыму, в Никите (от Никитского ботсада в свое время и отпочковался НИИ сельского хозяйства. — Н.В.). Как мыслил государь в столь нелегкое для страны время! И как мыслят сейчас некоторые политики!
«Если людям дадут трудиться в полную силу...»
Что значит для Крыма Никитский ботанический сад? Да это основа основ: богатейшие коллекции цветочных, декоративных, плодовых, технических культур — всего около 20 тысяч! Здесь живут ягодный тис, которому больше 750 лет, и фисташка, которая, наверное, помнит времена пришествия Христа, — ей почти две тысячи лет. С 1843 года в саду хранят самый старый сорт розы — «Графиня Воронцова», а всего в коллекции — больше тысячи ароматных образцов.
-- Главное отличие новых сортов роз от старых в их способности к цветению: если раньше они распускали бутоны один, максимум два раза в год, то теперь селекционеры «научили» их делать это с марта до декабря по 5–6 раз, — не скрывает гордости директор Никитского ботсада Юрий Плугатарь. — Сегодня селекционеры заняты разведением самых модных роз в сезоне — на вид они должны быть как «Графини Воронцовы», нежно-розовые, с тончайшими оттенками лепестков, напоминающих бальные платья прекрасных дам, но стойкостью не уступать самым «железным» представительницам XXI века.
Если все пойдет по плану и людям дадут трудиться в полную силу, то года через три здесь будет отработан грант, выданный недавно Российским научным фондом на создание нового розария, не имеющего аналогов в мире. В этой лаборатории под открытым небом мы планируем разместить более двух тысяч сортов роз, представим здесь всю историю развития селекционной науки.
Кроме растениеводства в ботаническом саду сохранена сильная школа, изучающая воздействие эфирных масел. К примеру, в настоящее время идет согласование вопроса с космическим ведомством о поставке крымских ароматов на МКС. Вдыхание розы и розмарина поможет членам экипажа собраться перед важным заданием, а шалфей и ромашка успокоят перед сном.
«Магарач» за свой счет
У Института виноградарства и виноделия «Магарач» распоряжением Совета министров Республики Крым уже полностью изъята опытно-производственная база.
- Приставили к нам нового, правда, и.о. директора, который сидит в нашем институте на втором этаже и всем распоряжается. Нам говорит: «Вы не имеете права здесь находиться», — рассказывает нам настоящий директор «Магарача» Анатолий Авидзба. — Я был и замминистра сельского хозяйства республики, и министром, 15 лет уже руковожу этим институтом, многие ситуации распутывал, а сейчас я в тупике. Что делать, не знаю. Бросить институт без света и воды или сесть в тюрьму за то, что заплатим за свет, воду, реактивы, картриджи, нарушая закон?
Люди на свой страх и риск все-таки тратят деньги на поддержание коллекций вина, генетического банка крымских сортов винограда и мировой коллекции специальных дрожжевых культур для виноделия в надлежащем состоянии, потому что виноделие — это их жизнь.
Директора поддерживают его подчиненные, жалуются: «На охрану ценнейшей энотеки (коллекции вин), в которой среди 40 тысяч бутылок хранятся три самых дорогих в Европе — знаменитого «Муската розового» 1836 года, занесенного в Книгу рекордов Гиннесса как самое старое отечественное вино, крымский минсельхоз не может выделить 3–4 тысячи рублей в месяц! На наше напоминание об уникальных экземплярах, переживших во время войны эвакуацию в Среднюю Азию, нам отвечают: ну и что, если украдут бутылку — вызовем полицию...»
— Вы обращались с этим вопросом в ФАНО? — спрашиваю я ученых.
— Конечно! Там отвечают следующим образом: «Это не у вас отключают воду, а в институте, подчиненном минсельхозу Крыма». Напоминаем минсельхозу о том, что пока имущество числится у них на балансе, а там отвечают: «Все коммунальные платежи осуществляйте за счет собственного финансирования». А откуда у нас может быть доход, если у нас нет права использовать свои активы, нет плантаций виноградников?
Такое ощущение, что там, наверху, просто не понимают государственной выгоды. Ведь только за 10 последних лет в «Магараче» было выведено более 40 новых сортов винограда — сладкого, с цитрусовыми нотками, пригодного для длительного хранения в свежем виде. Создано около 37 марок новых вин... Если бы виноделам просто не мешали, они давно вышли бы с ними на международный рынок, не зря же они почти за каждую марку получали на выставках золотые медали.
Здесь разработан уникальный экстракт полифенолов из виноградной выжимки для укрепления иммунитета. Лечебные качества вина изучают также в рамках выполнения проекта по Соглашению о предоставлении субсидии от Минобрнауки России. Клинические исследования воздействия на организм продукции переработки винограда начались в двух санаториях Крыма. Людям раз в день дают по 30–40 мл целебного напитка. Естественно, предварительно с каждого участника эксперимента берется письменное согласие на такое лечение.
Биологический снег
С Южного берега Крыма мы едем на восток, в сторону Феодосии, к заповеднику Карадаг, которым руководит молодой географ Роман Горбунов.
Меня знакомят с первой в истории Красной книгой Крыма, изданной в 2015 году.
— Треть ККК составлена именно сотрудниками нашего заповедника, — поясняет Горбунов. — В книге 165 очерков о животных и 61 очерк о растениях. Если в Красную книгу России наши змеи не входят, то в ККК леопардовый полоз и средиземноморский геккон наконец-то заняли свое законное место.
Вошла сюда и недавно открытая в яйлах (так называется территория безлесого плоскогорья в Крыму) бабочка, новый род, которому автор находки энтомолог Юрий Будашкин дал название яиленсис.
— Это ночная бабочка, маленькая — желто-синего цвета, а размером всего 12 на 13 мм, — поясняет Будашкин. — Сейчас я отправил ее своему другу-французу на генетическую экспертизу.
Есть на территории заповедника старый дельфинарий, оставшийся еще с советского прошлого. Раньше морских млекопитающих готовили тут к спецмиссиям военных. Теперь остались только артисты — афалины Яна, Яша и морской котик. Летом они дают представления, а в остальное время их изучают специалисты. В частности, именно здесь впервые подмечено, что акустические сигналы в «речи» дельфинов обладают всеми 13 особенностями, что и человеческий язык. Никакие известные коммуникационные системы животных — пчел, орангутанов, птиц — не имели такой окраски.
«Яна, Яна, ну подплыви ко мне, дай погладить», — прошу я веселое крикливое существо. «Даже не надейтесь, — говорит тренер, — они ни к кому из чужих не подплывают ближе чем на расстояние вытянутой руки».
Дальше нас ждало «погружение под воду» в лаборатории биохимии и физиологии гидробионтов. Специалист Юлия Смирнова показывала нам прибрежных обитателей на фотографиях.
- В последние 20 лет в Крыму пропадает цистозира — рыжая косматая водоросль, основа для жизни более 150 видов гидробионтов, — говорит Смирнова. — Мы сначала не понимали, отчего это происходит. А потом догадались: все дело в пришельце из дальневосточных морей — хищном моллюске рапана. Он сожрал на дне и скалах миллионы тонн мидии — единственного крупного моллюска-биофильтра Черного моря.
Поверхности дна и скал моря в отсутствие фильтраторов постепенно покрываются органическим илом из погибших планктонных организмов, бурно растущих на органике от человеческой деятельности. Эти отходы мы еще называем биологическим снегом за сходство в толще воды с хлопьями обычного снега, постепенно оседающими вниз. В слое ила миллионы бактерий создают дефицит кислорода и способствуют образованию белого минерального осадка. Именно он в итоге покрывает рыжие водоросли словно панцирем. Растение, лишенное должного питания и воздуха, ломается при первом же шторме.
Там, где на камнях мидия фильтрует воду, белый панцирь на цистозире отсутствует. Наша задача сейчас заключается в поиске альтернативных способов выращивания мидий на искусственных рифах с плавучими носителями для обрастания, недоступными для рапан. Увы, из-за бюрократических проволочек создание таких опытных рифов буксует, и пока рапаны нас «побеждают».
Сигнал властям: дайте «воздух» ученым и энтузиастам-экологам, чтобы они дали воздух цистозире. Вернется она, вернется и исчезнувший в последнее время целебный йодистый морской запах у побережья. Пока же ученые не имеют возможности даже покупать реактивы, за свои деньги вынуждены ремонтировать старые приборы. Раз в месяц для контроля над состоянием акватории специалисты должны выходить в море и для этого тоже нанимают частный катер, потому что свой, который теперь «арестовал» минлесхоз Крыма, использовать не имеют права.
С востока мчимся на запад, где самое чистое небо, в поселок Научный. Здесь расположена часть Крымской астрофизической обсерватории. Заместитель директора Кирилл Антонюк рассказывает о звездах, внегалактических объектах, Солнце. Всего в обсерватории, которая располагается на уровне 600 метров над уровнем моря, больше 20 телескопов (включая второй в России по величине 2,6 метровый аппарат им. академика Шайна). Мы же поднимаемся на вышку, к телескопу поменьше, с зеркалом всего 1,25 м в диаметре. И тут меня ждет открытие...
Кирилл, который всю предыдущую ночь смотрел на небо, рассказывает о странном поведении звезды RZ Малого Льва, которая второй месяц не может выйти из состояния вспышки. Я же не знаю, чему больше удивляться — то ли необычайной активности звезды, то ли существующему созвездию Малого Льва. Честно, всю жизнь думала, что Лев один на небе, и вот тут, в Крыму, выясняется, что их двое, как Медведиц.
Из пресс-службы главы Республики Крым, к которому мы обратились за комментариями, пришла, увы, формальная отписка. Нам ответили про созданную еще 11 февраля 2016 года Межведомственную комиссию, которая только сейчас «приняла решение о проведении по состоянию на 01.06.2016 инвентаризации имущества институтов для определения состава имущества, подлежащего передаче в федеральную собственность с последующим закреплением их за учреждениями ФАНО России».
Напомним, что передача имущества должна была произойти уже в начале этого года! Уже и Генеральная прокуратура РФ установила факт нарушения распоряжения Правительства №1743-р органами государственной власти республики Крым, которые допустили факты распоряжения имуществом, подлежащим передаче в федеральную собственность.
Чего добивается руководство Крыма, непонятно. Федеральная власть требует выполнения постановлений и распоряжений, но ее как будто не слышат.
Один вопрос не давал покоя, когда я прощалась с научным полуостровом: неужели ни министры, ни глава республики Сергей Аксенов не видят всего этого богатства? Речь сейчас не о ценных гектарах земли «под институтами», которые могли бы стать для кого-то лакомым куском. Речь о богатстве человеческого потенциала, без которого у Крыма нет будущего.
0
31.56
