Юля - мама троих детей, но язык не поворачивается называть ее Юлией Викторовной, потому что выглядит она как 15-летний подросток. Когда она говорит о дочке или о своих мальчишках-погодках - то светится, и с нее можно рисовать принцессу для какого-нибудь мультфильма.
А когда речь заходит о том, что с ней произошло за последние несколько лет, глаза ее из голубых становятся серыми и сказка про зефир и розы на глазах превращается в ужас.
За окном страшный ветер, который срывает и закручивает в воронку оставшиеся на деревьях листья. Севастополь - он такой, он город с характером. Но дома, которым для Юлиной семьи стала сейчас мамина однокомнатная квартира, тепло. Спят все в одной комнате: сыновья - на кроватках в виде автомобильчиков, дочка - на раскладушке, а Юля с мамой - на полу. С отцом своих детей, Дмитрием, Юлия не расставалась с 14 лет. Ровно половину жизни, до своих 28. А за месяц до рождения самого младшего сына, Егора, мужа не стало. Оторвался тромб. Так бывает - как в плохом кино, сценарий для которого написал провинциальный графоман. Но это не кино, а жизнь, в которой есть трое маленьких детей, но нет ни работы, ни мужа, ни дома, ни участка земли, на котором он должен был быть построен. Юля с мамой купили его в мае 2016-го, решив переехать в Севастополь из Омска, потому что все слишком напоминало о счастливой прошлой жизни. Чистоту сделки проверили у нотариуса. А через год обнаружилось вдруг, что участок у них отнимают как незаконно приобретенный. Так Юля осталась еще и без мечты.
Капитализм с нечеловеческим лицом
Считается, что самое трудное для журналиста - написать первый абзац. Не тот случай: для этой истории у меня есть сразу несколько пронзительных начал, одно лучше другого. Вот например: живут в городе Севастополе два достойнейших спортсмена высочайшего класса - пловчиха, обладательница 53 международных наград Надежда Турукало, и ее муж и по совместительству тренер Борис Поротов. Вместе они воспитали 20 мастеров спорта и 6 мастеров спорта международного класса. Открыли школу подводного плавания для детей-инвалидов, получили несколько правительственных наград. Сыновья их преуспели в бизнесе, решили построить рядышком дома себе и купили небольшой деревянный домик родителям. Финал тот же: суд признал постройки незаконными и повелел снести за свой счет. У их воспитанника Александра Ряднова (красавец парень, инвалид с ДЦП, девятикратный чемпион мира по плаванию), которого его родной, тогда еще украинский город Севастополь премировал по поводу завершения карьеры участком земли, та же история. «Сашка так радовался, - рассказывает его мама Светлана Викторовна, - друзей позвал, мечтал шашлыки с ними жарить… Как ему, человеку больному и глухому, объяснить, почему его сначала наградили, а потом унизили?» Тяжба, которая началась в украинские еще времена, длится по сей день - оказалось, что земля, которой его премировали, принадлежит Черноморскому флоту. Кто в этом виноват? Украина? Ну допустим…
Или вот еще сюжет: Светлана Андреева с мужем воспитывает в Екатеринбурге 8 приемных детей, из них два ребенка - инвалиды: купили участок в Севастополе у знакомой пенсионерки, вложили полтора миллиона рублей в забор и фундамент. Дальше ничего сделать не могут: участок оказался под арестом, а они - вне закона. Третьи по счету абсолютно добросовестные покупатели!
Севастополь гудит: происходит что-то невероятное - Департамент имущественных и земельных отношений (ДИЗО) подал против владельцев домов и участков три тысячи восемьсот исков, суды идут чуть ли не круглосуточно. В большинстве случаев решение принимается как под копирку: землю изъять без всяких извинений и компенсаций. Даже и не знаю, кого в данном случае больше жаль: россиян с материка, которые рванули сюда, вдохновившись тем, что Крым - наш? Или всех нас: мы же 30 лет кормили себя сказками о капитализме, при котором частная собственность будто бы неприкосновенна, стали частными собственниками сами, и нате вам...
Но меня мучает другой вопрос: почему от этого государственного произвола первым пострадал самый русский город, который свое право любить Родину по-настоящему выстрадал? А Родина их с порога по щекам - раз, раз…
Было бы слишком просто написать: вот-де в Севастополе зреют протестные настроения, а жители разочаровались в историческом выборе и обозлены. Не разочаровались. И не обозлены, а растеряны. Они осторожно спрашивают: «У вас в России это норма?»«Нет! Нет!» - горячо защищаешься ты. А они не верят…
Авгиевы конюшни
Итак, давайте разбираться: что за массовый отъем земли идет в Севастополе и каким образом город угодил в эту ловушку? Есть несколько причин, которые совпали по времени и потому стали казаться одной. Первая: объективная. Через пару лет после воссоединения у России дошли наконец руки до украинского наследства - путаного-перепутаного. С одной стороны, в плане землеустройства в Севастополе был полный бардак: участки выдавались кому ни попадя, реликтовые можжевеловые рощи оказались порублены на кусочки. К тому же существовал фактор Куницына - это бывший градоначальник, имя которого вспоминают сегодня в каждом севастопольском кабинете. Сергей Куницын, которого еще в 2010 году сняли с должности за неумную экономическую политику, в последний день своей работы в качестве председателя севастопольской городской администрации наподписывал несколько пачек распоряжений на выделение земли. А по украинским законам выделять ее мог только городской совет. Эти распоряжения как раз сейчас в судах массово и всплывают. Вторая причина - бесконечный властный шторм. Мы все запомнили трогательную картинку: «народный мэр» Алексей Чалый, герой в свитере грубой вязки, не успевший надеть на встречу с Путиным костюм, плачет вместе с президентом под гимн России и уводит Севастополь в светлое будущее. На самом деле вел он его туда недолго: не будучи готовым к карьере чиновника психологически, он ужаснулся, столкнувшись с реальностью, и ушел в вечную оппозицию. Все последующие за теми триумфальными кадрами годы город раздирали скандалы во власти - и с губернатором-офицером Сергеем Меняйло, и без него. Можно считать это уже севастопольской традицией. Эти авгиевы конюшни необходимо было как-то чистить.
Делать это руками самих севастопольцев было не с руки, и потому появилась причина третья: сюда решено было прислать варягов - команду «молодых технократов» нынешнего севастопольского губернатора Дмитрия Овсянниковаи помочь ему пройти через жернова выборов, победу в которых обеспечили бюджетники и флот. Сам по себе он человек, безусловно, интересный: в прошлом заместитель министра промышленности и торговли России, ставший в 24 года одним из семи победителей всероссийского конкурса «Кадровый резерв госслужбы», непрофессионалом не может быть по определению. Да и команду из своего родного города Ижевска привез вполне адекватную - но вот завоевывать Севастополь она начала явно не с того. И, вместо того чтобы городу понравиться, начала его перекраивать на свой лад. И уткнулась в непроходимый тупик. В восприятии севастопольцев получилось так: городу была навязана команда, которая отнимает у них самое ценное, что есть после родины, - землю.
От любви до ненависти и обратно
Почему эту команду в Севастополе приняли в штыки? Город с благородным именем и имиджем исходит желчью в соцсетях, называя чиновников «удмуртскими оккупантами» и «лопшо педунями» и беспощадно травит за любую оплошность. В этом месте лично я начинаю рыдать от смеха, потому что, отучившись в свое время в ижевской школе, прекрасно понимаю, что именно имеется в виду. Лопшо Педунь - это такой герой удмуртских сказок и вполне себе симпатичный персонаж, прославившийся хитростью, но в Севастополе этого не знают и считают прозвище обидным. Кроме того, главные на сегодняшний день объекты для интернет-нападок - экс-советник губернатора Олег Беркович, возглавивший на днях Департамент общественных коммуникаций, и ООО «Правозащита» никакого отношения к удмуртам не имеют. Беркович - самый что ни на есть наимосковский москвич, который ходит в кашемировом пальто, ярких носках и знает много иностранных слов.
А в «Правозащите» трудятся исключительно парни и девушки севастопольского разлива.
За что же их так люто ненавидят? Команду «молодых технократов» - за то, что выдавили с чиновничьих мест коренных севастопольцев под предлогом тотального непрофессионализма, красиво назвав это «замещением элит». Практически каждый обладатель визитки с гербом города жаловался мне на местные кадры: уходят, мол, с работы в 18.00, подвигов совершать не желают, к тому же демонстрируют пробелы в образовании. «Это неправда!» - возмущаются в ответ севастопольцы. «Не надо относиться к нам, как к больным детям! На себя посмотрите!» И правда: текучка в кадровом составе правительства просто невероятная: за эти почти четыре года в одном и том же руководящем кресле успели посидеть от 3 до 7 человек! Департаменты постоянно переформировываются, люди приезжают и уезжают. В правительстве есть даже такая должность - ликвидатор. Мне переслали письмо, которое было так и подписано - «ликвидатор Департамента приоритетных проектов развития города Севастополя А. Ю. Конькова»! То ли зарплата всех не устраивает, то ли цены - но чиновники с материка с крымской психологией справиться не могут.
Собака на сене
«Первый наш год в России для людей бизнеса был адом. Не в плане того, что люди разочаровались, - но было реально тяжело. Вопрос цивилизационного выбора перед севастопольцами не стоит. Но… к нам приехали какие-то двоечники. Третий сорт!» - безжалостно припечатывает всех Ольга Дронова, бизневумен и общественный деятель, при упоминании имени которой в правительстве Севастополя начинают заикаться.
Севастопольцы тоже заикаются, но от возмущения, когда слышат о том, что туристу ехать к ним зимой незачем. Прибыл тут по осени советник губернатора Беркович, одетый как денди, в город, который больше привык к виду бушлатов, и обнаружил, что ничего тут нет: ни иллюминации, ни аттракционов, ни ледяных фигур. Это была конкретно его идея: построить на площади Нахимовагорку. Но вот незадача - сугробов-то в Севастополе не бывает! Куда малышам утыкаться носами? Решение показалось остроумным: в сено! Вы же понимаете, что произошло дальше? Дети радостно раскидали его по всей площади, превратив ее если не в майдан, то в веселый украинский хутор. Взрослые схватились за сердце: «На площади (!), с которой (!) в 1941-м (!) уходили моряки! И на которой князь Потемкин (!) показывал русский флот Екатерине!» Ни капли иронии - севастопольцы и правда говорят именно так (цитирую по диктофонной записи): «Готовясь смотреть парад на площади Нахимова, мы еще мальчишками слышали малиновый звон орденов идущих ветеранов, который разносился на всю центральную часть города за полтора-два километра, и с восхищением ждали людей, которые защищали нашу Родину. А сегодня там сено…»
Это еще не все: в саму новогоднюю ночь было предложено отпраздновать не 2018 год, а…1855-й. Тот самый, в котором Россия проиграла Крым Османской империи, царь Николай I умер от горя, а первая оборона Севастополя закончилась неудачей… Реконструкторы переоделись в костюмы солдат и весело угощали народ кашей. Надо быть очень большим юмористом или совсем ничего не знать про этот город, чтобы придумать ТАКОЙ вариант веселья...
Сам Олег Беркович, слушая это, выглядел удивленным: «На самом деле смотрелось все очень крафтово. 15 тысяч детей покатались на этой горке, был ажиотаж! Единственная претензия родителей, что пришлось по полтора часа стоять в очереди. Такого наплыва мы не ожидали. В прошлом году в Севастополь на Новый год приехали 7 тысяч туристов, а в этом - 14. Дело в том, что этот город всегда был крепостью. Люди привыкли обороняться и потому все инициативы воспринимают в штыки. Это очень важная идеологема. Но это нормально и ожидаемо. Нужно вовлекать людей в процесс. Это наше упущение, и я надеюсь, что это получится исправить в ближайшее время».
Что вам сказать? Была я на той площади: одинокая елка, убогое оформление и сено, в которое на моих глазах задумчиво справила нужду собачка…Обе стороны правы: тоска.
Россия придэ, порядок наведэ
Все вроде бы желают этому городу добра, но в результате получается свара. «Севастополь - это остров в острове, - сформулировал местный публицист Платон Беседин. - Если прогнать команду Овсянникова - будет то же самое. Причина - в разных представлениях о роли города. Севастопольцы будут бороться всю жизнь, две обороны из памяти убрать нельзя». А третью - тем более (так называют теперь украинский период - Г. С.), потому что это было совсем недавно: когда севастопольцы стояли в пикетах против учений НАТО, срывали таблички на украинском языке на Графской пристани и поддерживали огонь в русском очаге.
В этом и есть половина ответа на вопрос: отчего город штормит? От разного представления о его будущем.
- Что для вас Севастополь: Зурбаган? Сталинград? Петербург? - задавала я одинаковые вопросы всем, кто пытается сейчас его улучшить .
«Он должен стать реальной южной столицей. Из него надо убрать местечковость», - уверенно ответил мне Олег Беркович. Другой любопытный персонаж из команды нынешнего губернатора, руководитель Корпорации развития Севастополя Олег Николаев, выразился еще более необычно: «Я считаю, что Севастополь должен превратиться в винную столицу России. У нас есть идея создать здесь кластер авторского виноделия». Люди военные, услышав эту мысль, начинают почему-то выражаться совсем не по-офицерски… А откашлявшись, говорят: «Не нужно делать нашу жизнь лучше, не согласовав ее с нами. Ни вина нам не надо, ни сена». Вот вам и вторая половина ответа: Севастополь обороняется от новых лиц и идей, потому что хочет остаться таким, как был.
На персоне Олега Николаева, основателя движения «За чистый Севастополь», стоит остановиться подробнее. Человек харизматичный и обаятельный, он приехал сюда из Краснодара и полюбил Севастополь как родной. Он проводит субботники, чистит его от мусора, но городу все равно не мил. Потому что «пришелец», потому что говорит без местного пафоса и пытается привлечь инвесторов. А у Севастополя таких амбиций нет - он хочет быть закрытым советским «ящиком», в который туристов пускают по пропускам.
Больше всего Николаев гордится тем, что снес многоэтажный дом - «памятник украинской коррупции», который свечкой торчал в Капитанской бухте, закрывая памятник Солдату и Матросу.
- А дом обязательно нужно было сносить? - поинтересовалась я. Дело в том, что этот шестнадцатиэтажный «овощной магазин», каковым он являлся по документам, исчезать с оболочки земли категорически отказывался. Взрывать пришлось три раза. Смысл? Ну и стоял бы себе как свидетельство культурного наслоения. Есть скифские следы, есть генуэзские, а этот был бы украинским.
- Обязательно! - несколько резко возразил Николаев, можно даже сказать воскликнул. - Чтобы показать, что пришла Россия и навела порядок.
От аналогий с украинской поговоркой про Бандеру стало как-то зябко…
- Другое дело - какой цели мы достигли? - продолжил он. - Как застраивалось все при Украине, так и застраивается. Я верю, что архитектура - это то, что влияет на мозг человека. Для начала надо убрать мусор, а потом заняться градостроительной политикой. Тема, которую вы исследуете, на самом деле надута. Участки земли начали изымать еще при Украине, разрешения, выданные Куницыным, были абсолютной махновщиной, его действия признал незаконными даже верховный суд Украины. Земли были незаконно выделены при Украине и должны быть возвращены городу.
- Но пострадали же и добросовестные приобретатели!
- Они не были добросовестными. Они должны были понимать, что покупают: такие участки стоили в два-три раза дешевле рынка. У нас уровень правовой грамотности населения оставляет желать лучшего. Люди видят море и просто теряют разум... Надо что-то делать. К нам приходят инвесторы и говорят: мы хотим построить гостиницу. Или открыть производство. Или торговый центр - а земли-то в городе нет! Она вся распилена!
…Конспирология в размерах одного относительно небольшого города выглядит, конечно, смешно, но вывод напрашивается сам. А что если история с участками, которые сейчас массово изымают у несчастных владельцев, нужна была для того, чтобы заманить в Севастополь инвесторов?
Во всяком случае тем, кто ходит сейчас по судам с ворохом бумаг, пытаясь отстоять свою собственность, эта связь кажется очевидной.
Было все народное, стало все мое
Было бы странно сравнивать длинный коридор Балаклавского районного суда с чистилищем, но раем его назвать никак не получится. Все стулья заняты - суды не справляются с объемом работ, начало заседаний отодвигается то на час, то на два - все подсудимые покорно стоят и ждут своей очереди. Время от времени по коридору как большие черные птицы пролетают судьи, собирая на длинные накидки весь человеческий негатив. Выйти из зала победителем не удается почти никому. Анне Наврузалиевой и ее адвокату Алексею Деменку, который и сам потерял участок, едва ли не единственным удалось выиграть суд в первой инстанции, но Департамент имущественных и земельных отношений (ДИЗО) уже подал по этому поводу апелляцию, так что шампанское пить рано.
«Это подделка! - утверждали чиновники, кивая на распоряжение на выделение земли первым собственникам (№ 959-р, изданное 30.11.2009 г., при Украине). И показывали другое, под тем же номером, выданное гражданке Карелиной Н. И. «Мы нашли эту гражданку Карелину - оказалось, что она не подавала никаких заявлений об отводе земли и дала об этом письменные показания», - говорит Анна Наврузалиева. То есть подделкой оказался документ, на который опирается государство, а не наоборот! Анна суд выиграла, а ее соседи по кооперативу проиграли - тут такое происходит повсеместно.
Начало историй у всех одинаковое: купили землю у вторых или третьих владельцев. Заверили у нотариуса, получили свидетельства о собственности российского образца. Некоторые даже начали строиться.
Зачем - усмехаются в севастопольской городской администрации. Разве они не понимали, что в урочище Ласпи, где на садовые участки пытались пустить можжевеловые рощи, ничего строить было нельзя? Понимать-то, может, и понимали, но… Видите ли, в России после развала СССР выдавали ваучеры, в Прибалтике - приватизационные бумаги, а на Украине - участки земли. Стоит ли задаваться вопросом о том, законно строить дачи в заповеднике или нет, после того как в частных руках оказались нефтяные и газовые скважины? Было все народное, стало все мое. Тем, кому посчастливилось купить участки в «реликтовых можжевеловых рощах», не светит ничего, каким бы заслуженным человек ни был, - участок отнимут, как и не было. На заседании, на котором я присутствовала, отказали, например, семье бывшего начальника отдела образования Севастополя и экс-директора Балаклавского музея Сергея Круглова. А через несколько дней участок в районе мыса Фиолента потерял и прокурор города Евгений Шевченко.
Другое дело - земли, которые в заповедную зону не входят. «Это лес!» - упрямо твердит представитель лесхоза, показывая на пустырь, на котором построились Юлия и Михаил Макаровы из Кургана. На поле, где они возвели домик, раньше вообще была свалка строительного мусора. Ошибку допустила инженер, которая выполняла кадастровые работы без выезда на место, но ее к ответу почему-то никто не призывает. Ни моря рядом нет, ни хорошего вида из окна. Есть справки из Херсонеса о том, что это не Херсонес, и от лесника - о том, что это не лес, но в Департаменте имущественных и земельных отношений все равно стоят на своем. У Евгении и Евгения Шульга, которые вынуждены сейчас с двумя детьми снимать квартиру, история еще трагикомичнее: сначала им пришло официальное письмо из ДИЗО от 3 июля 2017 года о том, что к их участку никаких судебных претензий нет. И только потом - иск, датированный 3 апреля того же года. Оказывается, на письма отвечают чиновники из двух разных кабинетов, которые между собой не коммуницируют…
«Послушайте, люди лукавят. Коренные севастопольцы на своих участках даже не строились, понимая, что все слишком зыбко», - покрошил мои иллюзии в салат один грамотный севастопольский юрист. В этом есть доля правды: некоторые из тех, кто со скорбными лицами стояли в длинной очереди в суд, не смогли, например, назвать мне цену, за которую покупали участок, отмахнувшись: не помню, дескать, это было еще за гривны. Но даже я знаю, что расчеты в украинские времена шли в долларах и сотка земли стоила примерно 8 тысяч.
«Сто лет всероссийскому переделу! Только в 1917-м народ сразу ставили к стенке, а сейчас - через суд», - обращая на себя внимание, громко ворчит адвокат одного неудавшегося землевладельца. Через час он будет недоуменно хлопать глазами, как аквариумная рыбка, потому что судья не примет ни одного (!) из его аргументов и вынесет постановление: лишить клиента участка. Это даже не конвейер, это спектакль, в котором актеры давно выучили роли: представитель истца заштриховывает клеточки в тетрадке, делегат лесохозяйства играет в игры на смартфоне, а судья закатывает глаза, тоскливо оглядывая гору пухлых папок на столе, полу и подоконниках. На часах начало седьмого, всем хочется домой. Всем все ясно...
Убить дракона
Но когда в мае 2017-го Севастополь вышел на митинг, судов-конвейеров еще не было. Причина была совсем в другом.
Трудно представить себе более нелогичный город, чем этот: районы новостроек чередуются здесь с дорогими коттеджами, а пляж может легко перейти в деревню. С Севастополем надо было что-то делать. Старый Генплан, датированный 2005 годом, был принят в украинские еще времена. Заказали новый. Когда по весне на сайте правительства Севастополя вывесили проект, в котором не были учтены ни земли министерства обороны, ни территории садовых товариществ, в центре города собрался митинг, сопоставимый по размерам с событиями «русской весны». Дело не в рубашке, которая ближе к телу и не в «украинском наследии хуторской психологии». Дом - это та же родина, только маленькая, а религия русских - не порядок, а справедливость. Сложно было не предсказать, что в самом русском городе России на очевидную несправедливость будут реагировать как-нибудь иначе. Генплан, сделанный по заказу Алексея Чалого за 50 миллионов государственных рублей, в итоге был заморожен
«Нельзя смотреть на изъятие участков как на отдельный проект. В Севастополе идет масштабный передел собственности», - жестко резюмировал член Общественной палаты Севастополя Олег Гасанов. Это действительно так: многие из людей, потерявших участки, говорили о возвращении 90-х, имея в виду не бандитов с пушками в малиновых пиджаках, а чувство бесправия. Получается, как в битве с драконом: устраняя одну несправедливость (результаты украинской коррупции в виде участков в заповедных зонах), государство своими руками порождает новую.
Заснувшие кооперативы
С кого спрашивать за эти дилетантизм с волюнтаризмом? Объектов всенародной ненависти в Севастополе два: Департамент имущественных и земельных отношений и «ООО «Правозащита», которое правительство города за грант в размере 25 миллионов рублей попросило о помощи, потому как само не справлялось.
Найти последних было непросто - фирма зарегистрирована в городской квартире, в которой никто не появляется. И правильно делает - желающих разобраться с ними «по-мужски» в Севастополе несколько тысяч. Хотя какой с них спрос - они-то всего лишь исполнители. Ведут себя на судах жестко, четко, грамотно. Бесстыдно - если иметь в виду, что благодаря их работе земляки лишаются домов и участков. Человек, который давал мне интервью от имени ООО «Правозащита», своей визитки не дал, сказав, что хочет остаться анонимным. Поэтому давайте назовем его Васей. Ну или Петей.
Итак: 11 юристов, работающих в ООО «Правозащита», подали три тысячи шестьсот двадцать пять исков. Полторы тысячи участков, часть которых заходили прямо в море, уже отсужены в пользу города.
- А из ваших специалистов от этой компании по изъятию участков никто не пострадал? - простодушно спросила я.
- Да я сам и пострадал, - неожиданно ответил Вася-Петя. - Я, например, подал иск на своих бабушку и маму, которые получили участки в порядке бесплатной приватизации.
- КАК?
- Да вот так: пришел и сказал. И они согласились. Все знали, что это получено незаконно.
От честности Васи-Пети, лишившего своих детей наследства, захватывало дух. С другой стороны, его будущие потомки получили возможность воочию увидеть море, которое не будет закрыто частным забором.
- На самом деле, - доверился мне наконец Вася-Петя, - люди боятся другого: что государство у одних заберет имущество, а другим отдаст. В отношении одного кооператива - «Плато» - ДИЗО так и хотел поступить, совершив благородство за чужой счет: «Мы отнимем дома и раздадим инвалидам». Но суд постановил, что этого делать нельзя. И правильно сделал. А то пылал бы сейчас этот кооператив заревом костров…
«Почему вы не боретесь за всеобщую севастопольскую амнистию?» - задала я наконец вопрос, который меня все время мучил. Если по «дачной амнистии» простили самострои россиянам и узаконили самострои крымских татар, почему нельзя сделать то же самое и в Севастополе?
Надо полагать, что ответ моего анонима был ближе всего к реальности: «Все дело в том, что в архивах хранится еще около 100 - 150 распоряжений о выделении земли. Мы их называем «заснувшими кооперативами». Как только мы сделаем всеобщую реабилитацию, они проснутся. Пресловутый Сергей Куницын и его зам Владимир Казарин, которые сидят в Киеве, очень не любят Россию и с удовольствием подпишут вам еще миллион распоряжений - никто же не знает, сколько у них с собой коробок пустых бланков… И больше в Севастополе никто ничего не построит, потому что везде будут участки хороших украинских граждан. Если мы легализуем хоть один кооператив, что помешает тысяче других получить земли там, где они хотят?»
Письма с недвижимого фронта
«В момент возвращения Крыма и Севастополя в Россию мы, желая поддержать свою страну, продали все свое имущество, накопленное нами за годы жизни в другом регионе, и переехали в Севастополь. До этого мы жили в Нижнем Новгороде. Дедушка моего мужа, кубанский казак, погиб и похоронен на Мекензиевых горах. Мой дед, защищая Севастополь, получил ранение. Он умер в 2017 году - у ветерана и инвалида войны не выдержало сердце. Он до последнего не мог поверить, что такое может происходить в городе, за который он воевал! Мы всей семьей мечтали жить в Севастополе, «русская весна» стала для нас настоящим чудом.
В 2015 году я оформила право собственности на земельный участок, а в 2016 году получила свидетельство о праве собственности на свой жилой дом. Поставив дом на кадастровый учет и зарегистрировав право собственности, уполномоченные органы Российской Федерации подтвердили правомерность возведения жилого дома на указанном земельном участке. Однако правительство Севастополя в лице Департамента имущественных и земельных отношений обратилось с иском в районный суд с требованиями о признании моего дома самовольной постройкой и его сносе.
Основным посылом является то, что он якобы состоит из 4 этажей и является многоквартирным. Истец приписывает нам вымышленный четвертый этаж. Но их три!!! Смешно сказать, но эксперты по поручению правительства города приезжали к нам и тоже не нашли четвертого этажа. Ну нет его! Два этажа и мансарда. Все! Ни цоколя, ни даже погреба! Семья из восьми человек будет выброшена на улицу по воле правительства города Севастополя. За что?
Светлана и Александр Проценко».
«Мы подавали иски как ужаленные»
После того как добрые люди зарегистрировали меня в специальной группе в соцсетях, истории отъема земель посыпались как горох.
Поэтому к моменту интервью с самым страшным в Севастополе человеком - директором Департамента имущественных и земельных отношений Рустэмом Зайнуллиным, которого губернатор Овсянников выписал в Севастополь из Ижевска, - я была настроена весьма решительно. И зря: чиновник оказался скромным трудоголиком, севастопольскими младенцами не закусывал и рассказывал вполне земные вещи:
- Мне говорят: какой у вас красивый вид на бухту! А я прихожу ночью, ухожу ночью и его не вижу. Только если работаю по субботам - тогда и могу посмотреть. Как я работал раньше? Если было просрочено хоть одно обращение граждан, для меня это было ЧП! Сюда пришел - госуслуги были просрочены с 2015 года в количестве 12 тысяч! И мы с ноября по май всей конторой от зари до зари все это разгребали. Справились. Зато нет больше на улице ни ОМОНа, ни «решал».
В отличие от всех тех, кто пострадал от его трудоголизма, он говорил тихим голосом и был весьма убедителен:
- Существует три категории исков. Первая - если участки расположены в лесах. Вторая: решение о выделении земли выдал ненадлежащий орган. И третья - чистая подделка. И таких очень много. Люди приносят, например, распоряжение о выделение участков с конкретной датой. Мы делаем запрос в архив тех органов, которые выделили участки, а за этим номером совсем другое распоряжение - о командировке какого-нибудь Иван Ивановича в Пензу. Срок исковой давности истекал с момента прихода Крыма и Севастополя в Россию - 18 марта 2017 года, и мы подавали иски как ужаленные.
- Вам не кажется, что эта ситуация может быть использована против интересов России? Ее могут утащить и развернуть в свою сторону как поклонники украинского Крыма, так и исламисты?
- Мое дело - делать работу и исполнять законы, - сказал Рустэм Шаукатович напоследок. И приободрил сам себя: - 20 лет тут ничего не строилось. Большинство севастопольцев меня поддерживают.
(Я пыталась найти таковых на улицах города, но эксперимент провалился. - Г. С.)
- Новых инвесторов, которых тут так ждут, есть чем заманивать?
- Капля в море, - грустно ответил он. И продолжил: - Посмотрите на дом напротив, когда от меня выйдете: почти каждый балкон увеличил площадь и прирезал себе по нескольку метров улицы. При Украине все это было разрешено.
Я так и сделала. Напротив здания ДИЗО жил своей жизнью миролюбивый «скворечник» с террасами и наслоениями в виде висящих в воздухе дополнительных комнаток для отдыхающих. Смотрелось это диковато. И я поняла, что после земли здесь примутся за квартиры…
Побежал за счастьем, но попал под молот…
С точки зрения будущего это, возможно, и мудро. С точки зрения прошлого гадостно - разве нельзя было втягивать новых российских граждан в отечественное правовое поле постепенно, как, например, Китай, который оберегает свой Гонконг с его британскими порядками, как старинную вазу? А мы по нашей вазе топором - хрясь!
Все дружно возмущались тем, что в ялтинском Приморском парке в украинские времена выросли два много-этажных «мухомора». Падали в обморок: как можно? Среди кипарисов (!) воздвигнуть каменных монстров! Так вот: за неполные четыре российских года их там уже шесть. И говорят, что будет двенадцать…
Всякого я начиталась в группах, которые обсуждают в соцсетях ситуацию с отъемом земель. Есть те, кто говорит: «Лучше свою землю потеряю, чем вернусь в Украину». А есть и другие - кто жалеет о том, что Севастополь «вернулся в родную гавань», и пытается придать этой истории политический смысл. Если кто-то и хотел подложить России мину замедленного действия - то он своего добился. И первые, и вторые цитируют Федеральный закон № 6 о том, что ни один крымчанин не должен пострадать при смене государственной формации. Но в реальности почему-то происходит иначе.
Прежде чем махать шашкой, стоило продумать механизм компенсаций для тех, кто побежал за счастьем, но попал под молот. Иначе получается, что «родная гавань» ждала только Крым и Севастополь, а не тех, кто их для России сохранил.
0
12.00
