ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 23, 2014

Социология изучает в том числе и представления людей. Но говоря о социологии, многие подразумевают массовые опросы общественного мнения. А общественное мнение — вещь зыбкая. Так, например, недавний опрос Левада-Центра показывает, что 41% россиян считают миролюбивость качеством, присущим русским, и лишь 10% россиян готовы назвать миролюбивыми украинцев. По мнению российских респондентов, русские по сравнению с украинцами чаще готовы прийти на помощь, более открыты, просты, терпеливы, гостеприимны и надежны (а также более ленивы и менее практичны); украинцы же характеризуются как в большей степени лицемерные, скрытные, заносчивые, завистливые и скупые.

Но вряд ли такие опросы могут сказать что-то о действительных сходствах и различиях русских и украинцев. Массовые стереотипы вообще редко соответствуют реальности — и тем более это касается стереотипов, усиленных информационной войной. Если бы опрос проходил в мирное время, результаты, вероятно, были бы другими. По опыту, если изменится ситуация, то довольно быстро изменится и общественное мнение (опытные опросные социологи говорят о том, что после резонансного события общественное мнение в отношении него устанавливается в течение двух недель). Тот же Левада-Центр регистрирует резкое падение «хорошего» отношения к Украине среди россиян за последний год — с 70% до почти 30.

Как измерить базовые ценности?

К счастью, с помощью опросов можно измерять не только текучее общественное мнение и общественные суеверия и стереотипы, но более глубокий слой характера народа — его ценности.

Популярную в науке методику изучения ценностей с помощью массовых опросов разработал израильский ученый Шалом Шварц. На основании этой методики уже существуют сравнимые данные о ценностях жителей Украины, России и других европейских стран, собранные в рамках Европейского социального исследования (сокращенно ЕСИ, в России оно проводится под руководством Анны Андреенковой Институтом сравнительных социальных исследований). Одни и те же вопросы задавались респондентам репрезентативных выборок на Украине начиная с 2004 года и в России — с 2006-го. Данные очередной волны, опросы для которой идут в данный момент, будут доступны лишь в 2015 году, поэтому наш анализ останавливается на данных за 2012-й.

В этом исследовании вопросы задаются не напрямую, как в упоминавшемся выше опросе Левада-Центра, а косвенно — респондентам предлагают оценить сходство двадцати одного ценностного портрета с собой по шкале от «Совсем не похож на меня» до «Очень похож на меня». На основании этих ответов строятся частные ценностные индексы. Например, ценности Власти—Богатства измерялись с помощью двух ценностных портретов — «Для него важно быть богатым. Он хочет, чтобы у него было много денег и дорогих вещей» и «Для него важно, чтобы его уважали. Он хочет, чтобы люди делали так, как он скажет». Оценки двух портретов усреднялись и проходили поправку на стиль ответов (некоторые люди всегда выбирают высокие оценки, а некоторые — всегда низкие, и этот эффект должен быть поправлен). В результате каждый респондент получал значение по индексу ценностей Власти—Богатства. Аналогичным образом вычислялись и другие частные ценностные индексы, а также две более обобщенные, более абстрактные ценностные оси.

Что в итоге измеряется? Под базовыми жизненными ценностями понимаются «желаемые, выходящие за рамки конкретных ситуаций цели, отличающиеся друг от друга по значимости и являющиеся руководящими принципами в жизни людей».

Ценности не всегда напрямую определяют поведение, однако показывают направленность мыслей и высказываний человека. В известном эксперименте из области социальной психологии исследователи притворялись, что им стало плохо на одной из людных улиц в двух разных странах — при этом в одной из стран люди пришли на помощь почти сразу, тогда как в другой не нашлось ни одного человека, предложившего свою помощь в течение долгого времени. Такие различия в поведении людей могут объясняться различной важностью (приоритетом) ценностей безопасности и ценностей универсализма (так называют заботу человека о благополучии тех, кто не входит в его ближний круг).

Понятно, что никакой опрос не раскроет человека в полной мере: невозможно предсказать, в каких именно ситуациях люди пожертвуют временем или деньгами, а за что они будут готовы воевать. Это и про близких друзей, и родных не всегда ясно. Но по крайней мере метод опросного исследования ценностей позволяет корректно сравнивать по одной шкале разные народы и страны.

Европейское исследование ценностей позволяет сравнивать страны, но для ответа на наши вопросы нужен и более детальный взгляд — на различие регионов Украины, ведь именно гражданский раскол, возможно, является причиной нынешних конфликтов.

Идею ценностной неоднородности, присущей населению любой европейской страны, Максим Руднев с Владимиром Магуном разрабатывают начиная с 2007 года. Например, в одной из своих работ Руднев показал, что представлять Эстонию как одну точку на ценностной карте бессмысленно, поскольку ценностные различия между эстоноговорящим и русскоговорящим населением этой страны намного больше, чем у жителей разных стран. «РР» обратился в Максиму Рудневу с предложением проанализировать региональные сходства и различия населения России и Украины.

Иерархия ценностей жителя Украины

Но для начала взглянем на иерархию базовых ценностей среднего жителя Украины, обобщенную по итогам опросов 2006-го, 2008-го, 2010-го и 2012 годов. На первом месте среди десяти базовых ценностей украинца стоит Безопасность, затем следуют ценности заботы о людях и природе, то есть Благожелательность и Универсализм. Затем две консервативные ценности — Конформность и Традиция, а также Самостоятельность. Предпоследнее место делят ценности Власти—Богатства и Достижения, на последнем — Гедонизм и Риск—Новизна.

Если сравнить эту ценностную иерархию с российской, мы не найдем никаких различий. Более того, такая же или очень похожая иерархия ценностей типична и для Польши, и для многих других восточноевропейских стран.

Другое дело — если посмотреть на иерархию ценностей в такой стране, как Германия. Там Безопасность опускается на четвертое место, Самостоятельность поднимается на третье, а первые два места занимают ценности заботы: Благожелательность (забота о близких) и Универсализм (забота о природе и о людях в целом). Последнее же место занимает Власть—Богатство.

Сами по себе эти результаты обрисовывают общую картину различий, проводя грань не между Россией и Украиной, а между посткоммунистическими странами и западноевропейскими.

Украинцы среди жителей других европейских стран

Теперь взглянем на различия между средним жителем Украины и жителями других европейских стран, поместив их на ценностную карту. Горизонтальная ось представляет собой ценностную шкалу, на негативном полюсе у которой консервативные ценности, или ценности Сохранения, а на положительном полюсе — ценности Открытости изменениям. Вертикальная ось противопоставляет эгоистические ценности Самоутверждения альтруистическим, ценностям Заботы о людях и природе.

Средний украинец находится в нижнем левом углу, что говорит о том, что относительно жителей других европейских стран на Украине достаточно сильны консервативные ценности и слабы ценности Открытости, а также важны ценности Самоутверждения в ущерб ценностям Заботы о людях и природе. По оси Сохранение—Открытость от Украины не отличаются Чехия, Косово и Польша — лишь Болгария более консервативна. По оси Самоутверждения—Заботы Украина не лидирует, есть страны, имеющие более выраженную доминанту Самоутверждения над Заботой о людях, — это страны со значительным исламским населением, Косово, Израиль, Турция. Но не только — здесь еще и Россия, Латвия и Литва. Большую значимость, чем в среднем по Украине, Открытости и Заботе придают во всех странах Западной и Северной Европы. Средний россиянин отличается от среднего украинца большей значимостью Открытости и Самоутверждения, однако эти различия — по сравнению с отличиями, например, от западноевропейских стран — крайне малы.

Ценности русскоязычных и украиноязычных

Вычислив ценности по четырем украинским макрорегионам, по экономическим зонам России и — для сравнения — по регионам Польши, Германии и Испании, поместим все это на ту же самую ценностную карту (Максим Руднев для научной строгости замечает, что выборки по регионам нерепрезентативны, они скомбинированы из данных четырех опросов ЕСИ, и результаты носят скорее ориентировочный характер).

Во-первых, отметим, что все страны, разбитые на регионы, выглядят очень и очень неоднородно. Во-вторых, сохраняется разделение Восток — Запад, и это самое существенное различие. Регионы Германии и Испании четко отстоят как от всех регионов Украины, так и от регионов России и даже Польши. В-третьих, регионы Украины, России и Польши существенно перемешаны (регионы других восточноевропейских стран не добавлены на карту, но они расположены в той же области и образуют собой очень пестрое облако).

Очевидно, что средний житель Западной Украины несколько отличается от жителей всех остальных регионов Украины — прежде всего по горизонтальной оси, то есть в сторону более консервативных ценностей. Если посмотреть на более частные ценностные индексы, то можно уточнить, что это отличие Западной Украины возникает преимущественно из-за более высокой значимости Традиции и Конформности и меньшей значимости Риска—Новизны и Гедонизма. Если всмотреться в еще более дробные исходные показатели, то можно отметить, что на Западной Украине значительно чаще отмечают пункт «Для него важны традиции. Он старается следовать религиозным или семейным обычаям» и значимо реже выбирают пункты «Ему нравятся сюрпризы, и он всегда ищет, каким бы новым делом заняться. Он считает, что важно заниматься в жизни многими разными вещами» и «Он ищет любую возможность повеселиться. Для него важно делать то, что доставляет ему удовольствие».

Все макрорегионы Украины перемешаны на ценностной карте с российскими регионами и с регионами Польши, при этом Западная Украина в большей степени тяготеет к регионам Польши. К российским регионам на ценностной карте ближе всего Центральный макрорегион Украины, а не Южный или Восточный, как можно было ожидать. Когда идея этого исследования только обсуждалась, предполагалось, что Восток и Юг Украины будут неотличимы от некоторых регионов России, а центр будет чуть ближе к Западной Украине. Однако оказалось, что Центральная Украина ближе к российским регионам, чем Восточная, причем ближе всего к Сибири и Дальнему Востоку России.

Пафос этого удивительного результата несколько снижается тем, что различия между всеми макрорегионами Украины существенно меньше, чем разброс между регионами России, Польши, Испании и даже Германии. То есть в региональном разрезе Украину можно назвать более ценностно однородной, чем все перечисленные страны. Этот вывод несколько противоречит мнению, согласно которому на Украине нет единой нации, — во всяком случае, если определять нацию как единство ценностей.

Если уточнять этот тезис — исследование ценностей показывает структуру ценностей, а не то, как они выражаются в языке, вере, в политических представлениях. По разные стороны баррикад украинцы могут думать по-разному: для одних Россия — враг, для других — друг, но и там и там люди ведут себя сходным образом.

На этой же ценностной карте помимо точек по разным регионам представлены также и точки, соответствующие средним значениям ценностей по языковым группам на Украине и в России. Украиноязычные украинцы имеют более консервативные ценности, чем русскоязычные жители Украины и России — это и предсказуемо, поскольку большая часть украиноязычных сосредоточена на «более традиционном» Западе страны. Русскоязычные жители Украины придают меньшее значение ценностям Традиции и Конформности и большее значение ценностям Гедонизма. При этом интересно, что средний русскоговорящий житель Украины отличается и от среднего русскоговорящего россиянина, причем эти различия проходят строго по оси Самоутверждения—Заботы: украинские русскоговорящие придают большее значение ценностям Заботы (Благожелательности, Универсализму) и меньшее значение ценностям Самоутверждения и ценностям Достижения, но не отличаются от россиян по ценностям Власти—Богатства. Иными словами, население России в целом находится дальше в сторону капиталистического эгоизма и индивидуализма от традиционной солидарности.

Индивидуальные различия в ценностях

Можно отказаться от группировки ответов респондентов по внешним признакам, таким как регион или язык, а рассматривать только сами ценности. Максим Руднев с коллегами создали классификацию всех респондентов из 29 европейских стран, опрошенных в рамках четвертого раунда ЕСИ, основываясь исключительно на их ценностях. В результате было получено пять ценностных классов, которые есть в любой стране, но в различных пропорциях. Четыре класса упорядочены по шкале от сильной социальной ориентации до сильной индивидуалистической ориентации. Пятый класс — класс ценностей Роста — особенный, в нем сочетаются ценности Открытости с ценностями Заботы об окружающих. Доля представителей класса ценностей Роста оказывается тесно связанной с уровнем социально-экономического развития страны, так что на Украине и в России этот класс почти не представлен. Обе наши страны внутренне резко разделены на тех, кому важнее индивидуализм, и на тех, кому по сердцу ценности социальной солидарности. На Украине существенно большая доля населения попадает в класс сильной социальной ориентации. По остальным классам различия между Россией и Украиной незначимы.

В сухом остатке различия России и Украины сводятся к тому, что в России несколько больше людей со слабой, неявно выраженной индивидуалистической ориентацией, которую также можно обозначить как индифферентность, а на Украине шире представлен тип людей, для которых одновременно важны и Сохранение, и Забота о людях и природе, то есть более традиционные и социально ориентированные ценности. То есть украинцы в целом несколько более консервативны и склонны к солидарности.

Различия эти статистически значимы, но не превышают десяти процентных пунктов (грубо — 10% населения). При этом на фоне различий с Польшей и Германией Россия и Украина выглядят очень схожими. Например, 41% жителей Германии входит в класс ценностей Роста, который практически отсутствует в России и на Украине.

Куда движутся Украина и Россия

Все приведенные выше результаты получены на основе обобщения данных по четырем волнам опросов с 2006 по 2012 год. В принципе такие обобщения оправданы, ведь базовые ценности обычно меняются очень медленно — как на уровне стран, так и для отдельных людей. Психологические исследования говорят о том, что нужны действительно серьезные потрясения, чтобы ценности человека существенно изменились — например, эмиграция.

На уровне страны ценности меняются крайне медленно и в основном связаны с замещением старших поколений новыми. Даже большие социальные потрясения, такие как смена политического и экономического режимов в России в 1991 году, изменили ценности населения значительно, но только на короткое время.

Однако ценности все же меняются — и интересно, есть ли какое-то выраженное движение за последние годы. И здесь можно еще раз по-настоящему удивиться: из динамики по пяти странам, представленным на графике, Украина меняется быстрее всех, причем совсем не в сторону сближения с Польшей и тем более Германией, а в ту же сторону, что и Россия. В обеих странах ценности движутся в сторону большей значимости Открытости и Самоутверждения и меньшей значимости Сохранения и Заботы о людях и природе. Другими словами, население Украины становится менее социально ориентированным и более индивидуалистичным. Если представить, что эта динамика сохранилась и в 2014 году, то, вероятно, мы обнаружим точку Украины на ценностной карте вплотную с точкой, обозначающей Россию (эту гипотезу мы сможем проверить по завершении исследований этого года).

Насколько это длительный тренд? Данные по Украине в Европейском социальном исследовании доступны только с 2004 года, но мы можем обратиться к данным Всемирного исследования ценностей и косвенно подтвердить, что тенденция движения от более традиционных ценностей к более индивидуалистическим прослеживается как минимум с 1995 года (самый ранний из доступных опросов). Так, по индексу традиционных — секулярно-рациональных ценностей Украина имела значение -0,25 в 1995 году, а в 1999-м — уже -0,11. То есть направление изменений в 1995–1999 годы было таким же, что и в 2004–2012-м. Страна интенсивно расстается с традицией и общественной солидарностью; растет количество индивидуалистов.

И Украина, и Россия с 2006 по 2012 год двигались в одну и ту же сторону — в сторону более индивидуалистических ценностей. В других европейских странах ничего похожего не происходило. В Польше динамики почти нет, и выглядит она противоречиво. В Германии и Испании слабая динамика по горизонтальной оси, но достаточно явно выраженная по вертикальной — от ценностей Самоутверждения к ценностям Заботы о людях и природе.

Война всех против всех?

То есть Украина и Россия движутся не в сторону Германии и Испании (несмотря на то что многие у нас так долго говорили о «европейских ценностях»), а ровно в обратную сторону. Германия и Испания сильно отличаются по горизонтальной оси, испанцы в среднем традиционнее, но по вертикальной оси они движутся синхронно, растет доля доброжелательных людей, готовых к заботе о других. Между тем как Россия и Украина движутся в обратном направлении — у нас становится все больше людей, готовых самоутверждаться, то есть, грубо говоря, толкаться локтями в обществе.

Региональные различия ценностей, измеренных по методологии ЕСИ, на Украине, конечно, есть: запад страны в целом традиционнее остальных макрорегионов (и даже некоторых регионов Польши). Но в целом региональные различия на Украине относительно невелики, регионы страны близки и друг к другу, и к российским регионам. Есть страны существенно менее однородные, например упоминавшаяся двухобщинная Эстония. Но динамика ценностей в наших странах после распада СССР имеет опасную, с нашей точки зрения, тенденцию: наши общества интенсивно теряют солидарность, доброжелательность, ценности заботы друг о друге, то есть интенсивно катятся к войне всех против всех. После распада Союза мы учились «капитализму» и, как казалось, западным ценностям, но при этом двигались ровно в обратную сторону от Западной Европы.

И это понимание дает новую пищу для обсуждения ценностей в связи с войной на Украине и социальными конфликтами в России. Можно спекулятивно предположить, что обе наши страны интенсивно ищут основания для солидарности, в том числе и в таких уродливых формах, как крайний национализм, любовь к «своим» через ненависть к «чужим». Остается верить, что в ближайшие годы мы увидим перелом тренда изменения ценностей и на Украине, и в России.