ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Сен. 29, 2015

ОБСТУЧКА И ОБКАТКА

Служить в спецназе Хорольский начал с 2009-го.

— Сначала был «Грифон». Это подразделение Луганской милиции. Мы охраняли суды и занимались перевозкой заключенных. Потом решил пойти в «Беркут». Нужно было пройти отбор — подтянуться двадцать раз, столько же подъемов с переворотом, пробежать полосу препятствий, и в финале тебя ждет «обстучка», как говорят на Украине. Или «обкатка» — по-русски, — разъясняет старлей.

Это — рукопашный бой, состоящий из трех раундов по две минуты каждый, с бойцом спецподразделения. Победа — не главное. Нужно показать характер.

— Если ты, к примеру, боксер, против тебя ставят боксера, а если ты крепкий деревенский паренек, то против выставляли такого же. Очень жесткие бои я наблюдал. У ребят вылетали колени, зубы, кровавые сопли лились ручьем. На меня из-за большого веса — а во мне 105 килограммов — поглядывали сначала с недоверием. Но когда я подтянулся двадцать раз, у инструкторов сомнений не осталось. Окончательно я понял, что принят, после спарринга с «краповым беретом». Здорово он меня помутузил, но я выстоял. После были аплодисменты — это означало, что сообщество «Беркута» приняло меня в свои ряды.

Кстати, в московском ОМОНе такая же система. Физическая подготовка важна, но еще нужно, чтобы у человека была воля к победе, некий стержень, — уверен Сергей.

КИЕВСКАЯ КОМАНДИРОВКА

На Украине говорили: «Если плачет простой милиционер, то приходит «Беркут».

— Ситуации разные бывали. И матерых бандюков задерживали, и обычных наркоманов. Запомнились командировки «на Киев». Ездил туда два раза. Страшно не было. Из Луганска отправили сто человек, и я — командир взвода. Разместили нас в городке Бучач под Киевом, в пионерском лагере.

Оттуда луганский «Беркут» выезжал и в Черкассы, где нацисты учинили беспорядки.

— Быстро зачистили территорию... Если бы в Киеве нам давали такие же четкие команды, навели бы и там порядок за пару часов. Мы же после возвращения застали в столице полный кризис власти, — вспоминает старший лейтенант.

Киев луганский «Беркут» вместе с дончанами покидал последними. С отправкой домой помог земляк — коммерсант из города Стаханов.

— Он подготовил нам два борта. До аэропорта «Жуляны» ехали восемь часов. Нашу колонну постоянно блокировали, требовали разоружиться люди из «Правого сектора» (запрещенная в России националистическая организация). Все, в чьи руки попало тогда оружие, считали себя выше Бога. Мы понимали: сдадим оружие — до аэропорта не доедем. Весь путь броню держали на окнах. Нервы у всех на пределе, мы же не какое-то охранное подразделение, могли бы легко и в бой вступить. Но обошлось без стрельбы. Добрались до аэропорта, взлетели. И знаете, осталось какое-то чувство, что этим все не закончится.

Так и случилось.

НОВАЯ РОДИНА

Прилетев в Луганск, Сергей не стал писать заявление на увольнение.

— Просто писать его было некому, — вспоминает старлей. — За чемоданы с женой взялись после первой бомбардировки. Еще в Киеве слышали из новостей, что руководство России заявило о готовности принять к себе бойцов «Беркута». Ребята из взвода съездили на разведку в Москву, информация подтвердилась: действительно, принимают, сохраняют выслугу и звание. Так я с семьей и тещей отправился в столицу. Руководство Московского центра специального назначения приняло нас хорошо, дали жилье в Подольске, поставили меня руководить отделением. А жена устроилась в Управление внутренних дел на метрополитене. Теперь у нас в семье двое полицейских.

На память о службе в «Беркуте», которого уже не существует, Сергей оставил шеврон и служебное удостоверение.

— В Луганск возвращаться не собираемся, — опережает мой вопрос Сергей. — Надеюсь дослужить до пенсии в Москве, а потом переберемся в Крым. Связей с родиной почти не осталось. Родители похоронены, кладбище — на территории Украины. Если поеду туда — наверняка задержат... Впрочем, и здесь работы хватает, — говорит Сергей Хорольский.