Я сижу в классе своего старшего сына и не могу сдержать счастливых слез. Учителя зачитывают школьные доклады, из которых я понимаю одно: «Успехи Вани соответствуют ожиданиям». И это настоящее чудо, потому что мои личные ожидания превышены многократно. Я подготовилась к худшему после того, как директор школы несколько месяцев назад предупредила: сын останется на второй год из-за плохой успеваемости. Несколько лет назад моему старшему сыну поставили диагноз СДВГ — «синдром дефицита внимания и гиперактивности». Название раскрывает суть проблемы. На первых порах такое поведение воспринимается как особенности характера, ребенок выглядит «шебутным», зачастую дурашливым, привлекает к себе внимание взрослых. Беспокойство родителей вызывают неусидчивость, невозможность долго заниматься одним делом, короткая память, избыточная двигательная активность; тревогу врачей — сниженное внимание, гиперактивность, расстройства аутического спектра, минимальная мозговая дисфункция, типичный или атипичный аутизм. Чем больше я читала об этом заболевании, тем меньше оставалось иллюзий на тему безоблачного будущего сына. Натыкалась я и на по-настоящему пугающую статистику: до 33 процентов детей с СДВГ не способны окончить школу, половина имеет зависимость от алкоголя и наркотиков.
Первые симптомы
Проблемы у сына начались с рождения. Ваня был нашим первым ребенком, «сыном ошибок трудных». До его рождения я слышала, что маленькие дети — это всегда бессонные ночи, поэтому на то, что он вообще не спит, постоянно плачет и очень беспокойный, смотрела как на неизбежность, думая о том, какое оно трудное — материнское счастье. Только после рождения двоих младших детей я с удивлением узнала, каково это — растить здорового ребенка, который спит всю ночь, просыпаясь один или два раза для того, чтобы поесть. Главные сложности начались, когда мой Ваня пошел в школу. Разговоры с учителями приносили все более пугающие новости. Сын засыпал на уроках или лежал на лавке с полузакрытыми глазами! Но стоило ему прийти в движение, как он становился бодр и весел. Обучение давалось Ване трудно: учителя жаловались, что он хуже всех в классе читает. К этому добавлялись проблемы в коллективе: дома со взрослыми он был очень общительным, но со сверстниками не мог найти общего языка. Я не могла без слез слушать, как мой мальчик рассказывал мне о проблемах в школе: говорил, что его никто не любит, другие дети считают его странным. А странности действительно были: Ваня не чувствовал границ — слишком близко прижимался к чужому лицу во время разговора или обнимал других детей против их желания, сгрызал до дыр рукава своей одежды, делал навязчивые движения головой, испытывал проблемы со зрительным контактом. Сын говорил медленно, а бегать и прыгать — делать то, что естественно для каждого ребенка, — ему было непросто. На школьной медкомиссии врачи говорили, что ребенок физически истощен, учителя спрашивали, сколько часов он спит ночью. На втором году обучения опытный педагог посоветовал показать Ваню хорошему неврологу. После проведения теста MOXO (Моксо), который оценивает внимательность, согласованность действий, импульсивность и гиперактивность, впервые прозвучал диагноз СДВГ. Это было ударом и — одновременно — давало надежду. Если поставлен диагноз, значит, мы знаем, что лечить.
Напрасный труд
Год мы потратили на лечение в одной из лондонских клиник, где занимались физическим развитием таких детей, как мой Ваня. Увы, эффекта не было, и я продолжала ходить в школу как на плаху. Жалобы учителей выливались на меня непрерывным потоком, но страшнее всего было то, что я не могла помочь своему ребенку. И я решилась лететь в Америку с ее современной медициной, которая точно должна была помочь! Известный неврологический институт в Бостоне посоветовал мне хорошего невролога с гарвардским дипломом и стоимостью одного приема в годовой бюджет среднестатистической российской семьи. После проведения необходимых тестов врач сообщил мне, что СДВГ часто включает в себя симптомы аутического спектра. Это объясняло и нежелание Вани смотреть в глаза, и сложности социализации. А то, что я услышала после этого, повергло меня в ужас. Доктор предупредил, что если за два года ситуация не улучшится, то он уверенно поставит моему сыну диагноз «аутизм»!
Классический подход
Американский невролог предложил приехать к нему в Бостон на месяц реабилитации, где с ребенком будут работать психологи и физиотерапевты. Но главным пунктом было медикаментозное лечение. Я была готова на все, кроме одного — смириться с безрадостным будущим для своего сына. Во время школьных занятий ребенку нужно было давать риталин, который улучшает концентрацию внимания и делает это действительно быстро и эффективно, но только в дни приема. Учеба на чудо-таблетках наконец-то пошла в гору. И все бы хорошо, но лекарство имело сильные побочные эффекты. У Вани пропал аппетит, начались проблемы с желудком, боли в животе, расстройства стула: из-за этого он буквально боялся есть. А отмена таблеток откатывала нас назад. Оценив ситуацию, я поняла, что жизнь на препаратах моему сыну не подходит. Мы отказались от лекарства, но в глубине души я надеялась, что какой-то эффект от их приема сохранится. Увы: через два месяца директор школы сообщила мне, что Ваня останется на второй год, так как программу он не тянет. То, что произошло дальше, я могу назвать и счастливым стечением обстоятельств, и чудом, и закономерным результатом моих отчаянных поисков способа помочь сыну.
Альтернативное мнение
В то время я начала учебу в Нью-Йоркском институте интегративного питания, уже услышала термин «микробиом человека» и узнала, что бактерии могут играть решающую роль в неврологических заболеваниях. И в этот самый момент одна из моих подписчиц посоветовала мне книгу «Мозг и кишечник» Дэвида Перлмуттера. Когда я прочла ее, то подумала: надежда есть. Я немедленно отправила электронное письмо Дэвиду, а в первые же каникулы полетела в американский Нейплз в его клинику. То, что прописал Ване Перлмуттер, лечением назвать было сложно: безуглеводная диета, пробиотики, энзимы и витамины. Отступать было некуда, и мы всей семьей с головой окунулись в новую жизнь. Поначалу скорректировать диету было сложно. Сын обожал выпечку и был сладкоежкой, основу его рациона, как и у большинства современных детей, составляли углеводы. Чтобы поддержать его, всей семье пришлось перейти на низкоуглеводное питание. Откровенно говоря, он постоянно жаловался на новый рацион, но я старалась найти блюда из кетогенной диеты, которые ему бы пришлись по вкусу. Если дома все было просто — в холодильнике и на кухонных полках были только разрешенные продукты, — то со школьной столовой пришлось сложнее. Поэтому у Вани всегда был с собой вкусный перекус. Перемены в поведении сына происходили настолько плавно, что я не сразу отдала себе в этом отчет. А когда эффект стал заметен не только мне, с удвоенной энергией принялась изучать влияние кетогенной диеты на мозг. И нашла еще одного доктора, но уже в Москве, который придерживается аналогичной системы лечения похожих заболеваний — д. м. н., руководителя центра диагностики и лечения эпилепсии, врача-эпилептолога Василия Генералова.
Есть, чтобы жить
Как мне объяснили доктора, причинами поведенческих нарушений при СДВГ неврологи считают изменение биохимии нейронов и нейромедиаторов. На биохимическом уровне наше поведение зависит от баланса возбуждающих и тормозящих медиаторов, чувствительности мозговых рецепторов, устойчивости нейрональных мембран. Например, в некоторые дни месяца женщина может быть необоснованно раздражительна, потому что у нее меняется гормональный фон. А ребенок с СДВГ имеет постоянно измененную биохимию — это и есть его основное заболевание. К такому дисбалансу работы головного мозга может приводить еда и ее компоненты. Такие вещества, как глютен (клейковина пшеницы) или казеин (белок коровьего молока) в цепочках метаболизма могут оказать сильный возбуждающий эффект. Результатом становятся перевозбуждение, агрессия, немотивированные истерики. У некоторых детей с СДВГ достаточно убрать из рациона мучное, чтобы они стали спокойнее и усидчивее. Поэтому при наличии симптомов СДВГ рекомендуется полностью исключить глютенсодержащие продукты, заменить коровье молоко на молочные продукты из козьего молока, забыть про кондитерские изделия, мед, варенье, фабричные и свежевыжатые соки, ограничить употребление фруктов. Врожденные и приобретенные особенности витаминного и микроэлементного обмена также будут проявляться нарушением поведения и обучаемости ребенка. Особое внимание надо уделить йоду и витаминам группы В, при их недостатке необходимо использовать витаминные комплексы.
День победы
Коротко главный принцип терапии синдрома можно сформулировать так: наполнение организма необходимыми веществами и снижение воспаления. Второе направление — восполнение дефицитов. Того, чего в организме не хватает, чтобы биохимические процессы шли нормально. С поведенческими проблемами моего сына, которые, казалось, должен был решать психолог, справилась диета. В один прекрасный день я сказала мужу: «Посмотри, он перестал жевать рукава, перестал ерзать на стуле». Конечно, я не утверждаю, что это единственный способ лечения СДВГ, но мы перепробовали все, и диета оказалась единственным методом, который действительно сработал. Хотя говорить о том, что проблема полностью ушла, рано! Как только начинается послабление диеты на отдыхе — я моментально вижу ухудшение дикции, снижение способности фокусироваться. С того дня, когда директор школы сказала мне, что сын не справляется с программой и остается на второй год, прошло всего шесть месяцев: я сидела перед учителями своего сына и вспоминала, через что он прошел за это время. Он добился впечатляющих результатов, я горжусь им и хочу делиться этим опытом со всеми мамами, столкнувшимися с той же проблемой, что и наша семья. Не опускайте руки: мы можем помочь своим любимым детям. Главное — найти правильного врача.
0
