К 2030 году дефицит кадров в России достигнет 2-4 млн человек, сообщает авторитетная аналитическая компания. В результате прогнозируется снижение ВВП на 2% в год. Это половина доходов от сельского хозяйства, или, чтобы было понятнее, примерно одна седьмая часть нынешних нефтяных прибылей.
Чтобы правильно оценить эти цифры, нужно знать, что 59,7% российского ВВП приходится на услуги. Для сравнения: в ВВП Германии они составляют 69,7%, а доля промышленности — только 26,7%. Так что прогнозируемые российские потери 2% ВВП из-за нехватки рабочих рук (и умных голов) — это очень много. Эксперты видят один способ избежать столь тревожного результата: добиться ежегодного роста производительности труда минимум на 2-3% в год (средний темп за последние 10 лет — 1,2%). А в прошлом году производительность труда, наоборот, упала в России на 3,6%.
Продолжая сравнения, отметим, что количество официально занятого населения Германии составляет 52,3 млн человек (63% граждан), а также состоящих на учете 5,8 млн безработных (7%). А ВВП страны в 2022 году составил 4,08 трлн долларов. У нас ситуация похуже: ВВП России в 2022 году составил лишь 2,22 трлн долларов — при численности трудоспособного населения 83,2 млн человек (56% граждан) и 2,95 млн безработных (3,9%). То есть работающих у них на 30 млн меньше, но производят они товаров и услуг почти вдвое больше нашего.
Однако немцы тоже жалуются на кадровый дефицит. По оценке тамошней Торгово-промышленной палаты, которая опросила 22 тысячи фирм, на данный момент Германии единовременно не хватает 2 млн работников, а приток из других стран требуется не ниже 400 тысяч в год. Очень похоже на Россию: по подсчетам демографов Высшей школы экономики, чтобы сохранить нынешнюю численность населения на уровне 146 млн человек, наша страна должна привлекать в среднем по 390 тысяч мигрантов ежегодно на протяжении 80 лет.
Но поедут ли мигранты? По уровню доходов населения Россия занимает 54-е место в мире. Италия разместилась на 28-м, минимальные зарплаты составляют там 935 евро, максимальные — 16 тысяч евро в месяц. В среднем годовой доход жителя Италии до вычета налогов составляет 30 308 евро. Тем не менее итальянские демографы обещают своей стране еще худшую перспективу: безудержное старение населения с сокращением к 2043 году количества трудоспособных граждан (15-64 года) на 6,9 млн. Причем страна не знает, где взять замену этим миллионам в нынешнем конкурентном мире.
О том же беспокоится Польша, которая переманивает к себе иностранных спецов: в 2020 году приняла 74 тысячи, в 2021-м — 150 тысяч, в 2022-м — 188 тысяч человек. И даже в США на рынке труда нынче числилось 9,8 млн открытых вакансий и лишь 5,9 млн потенциальных кандидатов.
Тем не менее американцы многие годы не поднимают квоту на прием в страну новых граждан: 675 тысяч въездных виз в год по строгому отбору. И параллельно продолжают строить высоченный забор на сухопутной границе с Мексикой, отгораживаясь от неофициалов и нелегалов с Юга. Кто попало им не нужен. Великобритания по тем же соображениям вышла из Евросоюза и общего рынка труда с Европой. Теперь на Альбионе пожинают плоды: в стране насчитывается более 330 тысяч незанятых рабочих мест. Но отменять Брекзит англичане не спешат.
Все вместе эти примеры показывают россиянам: заграница нам не поможет, наша проблема — нам ее и решать. Но как?
Можно, конечно, помахать шашкой: в Татарстане глава республиканского Минпромторга Олег Коробченко предложил «сделать все, чтобы курьеры и таксисты получили профессию и работали на заводах». Министра подняли на смех: давай сразу каждому курьеру пять лет без права переписки, а таксисту — десять. Из Кузбасса сообщили: водителю карьерного самосвала обещают зарплату 360 тысяч рублей, автослесарю — от 250 тысяч, механику — от 285 тысяч — не идут! Первая же проверка показала: вакансии действительно есть, но... с вахтовым перелетом на Сахалин или Колыму. А в Кузбассе средняя зарплата не дотягивает до 50 тысяч.
Сам регион прочно вошел в десятку с запредельной убылью населения: смертность вдвое превышает рождаемость, мальчиков рождается больше, чем девочек, но потом женщин остается вдвое больше, чем мужчин. «У Турции доходы от туризма составляют 85%, у Кипра — 76%, у Финляндии — 70%, у нас — сего 3%», — итожил по другому параметру бывший губернатор Аман Тулеев.
Кстати, в наибольшем дефиците нынче в Кузбассе не шахтеры и шоферы, а продавцы-кассиры, менеджеры по продажам, медики и сантехники. Которых днем с огнем не найдешь. Но здешние пенсионеры, желающие подработать, тратят до семи месяцев на поиски подходящего места. В Германии специально для этой кадровой категории ввели формат Minijob — трудоустройство по индивидуальному графику, за что предприниматель получает от государства некоторые льготы. В результате 10 лет назад у них трудились 5% немцев в возрасте от 65 до 74 лет, а нынче — 11%.
Тем временем из нашего Кузбасса растет отток на вахту — за год на 89%. Вахта уже почти заменила нам внутреннюю миграцию: когда-то оргнабор и призывы на комсомольские стройки по заданиям союзного Госплана регулировали переток трудовых ресурсов страны из деревень в города, с трудоизбыточного запада на восток, с юга на север. Причем большинство людей ехали не на время, а навсегда: строить с нуля собственную биографию, за новой, лучшей жизнью. Теперь избытка нет нигде, и подсчеты FinExpertiza на основе данных Росстата свидетельствуют о достижении минимума трудовой миграции внутри России: в 2022 году число россиян, которые переехали в другой регион, сократилось до 2,6 млн человек — это уровень 2015 года. Даже во время пика пандемии показатель был выше — 2,78 млн человек.
Но куда тревожнее другое: слишком многие нынешние переезды изначально планируются временными, без укоренения на новом месте. Центрами притяжения рабочей силы стали Ямало-Ненецкий автономный округ (34,9%), Ненецкий автономный округ (20,8%), Ханты-Мансийский автономный округ (19,9%), Москва (18,6%), Чукотский автономный округ (14,2%), Магаданская область (10,4%), Якутия (10,1%), Тюменская область (8%), Санкт-Петербург (6,6%) и Камчатский край (5%). Если исключить из этого списка две столицы, становится ясно: люди едут на вахту, за «полярками» — словом, подзаработать — и назад. Для экономики это может быть выгодно, для социума — огромный проигрыш. Он не в стремлении к высоким заработкам, а в том, что искатели не получают «лучшую жизнь» в своем регионе, городе, у себя дома.
В США тоже есть внутренняя миграция — в основном из «снежного пояса» в «солнечный пояс». В 1950-е перевес в населении был за северянами — 55:45, а нынче преимущество за южанами — там климат лучше, а теперь и жизнь комфортнее. Чем-то напоминает Кубань и Ставрополье — практически единственные российские регионы с притоком, а не оттоком населения.
Но работа курьером в Краснодаре нынче стоит 70-90 тысяч рублей, таксистом на своем авто — 90-120 тысяч. А инженеру-технологу с опытом работы городская служба по трудоустройству предлагает 60-120 тысяч — с ненормированным рабочим днем и готовностью к командировкам к заказчикам «для проведения лабораторных исследований и опытно- промышленных испытаний».
Не устраивает? Есть другие варианты — инженер-технолог молочной промышленности на 45-75 тысяч рублей, инженер технадзора на 80 тысяч, инженер-конструктор ПГС на 100 тысяч, инженер по охране окружающей среды на 77 тысяч: Напомню: это после шести студенческих лет. Неудивительно, что, по прогнозам, в скором будущем дефицит работников с высшим образованием в российской экономике будет составлять от 700 тысяч до 1,4 млн, среди лиц со средним специальным образованием — от 1,1 млн до 2,2 млн человек. То есть весь обещанный к 2030 году кадровый дефицит в России грозит оказаться «инженерным». По сферам сильнее всего нехватка кадров отразится и уже начинает отражаться в обрабатывающей промышленности.
Между тем в странах Евросоюза нынешний кадровый дефицит, в отличие от России, оставил без работников в основном не «якорные», а подсобные отрасли: в Германии это обслуживающий персонал в отелях и ресторанах, специалисты по уходу за детьми, в Италии — таксисты, специалисты социальных служб, сезонные рабочие на полях: Но одновременно повышается на Западе цена инженерного труда, профильного образования и профессиональной подготовки. В России наоборот: именно на машиностроительных предприятиях растут проблемы поиска толковых инженеров, высококвалифицированных техников и рабочих. «Еще не все компании осознали, что рынок изменился, — предупреждают аналитики компании «Яков и Партнеры». — Очередей из дешевых кадров уже не будет. Мы переходим к рынку дорогого труда и дефицитных кадров. Бизнесу придется увеличивать зарплаты и улучшать условия для сотрудников, повышать производительность труда и выстраивать партнерские отношения с учебными заведениями. Лучшие кадры уйдут к тем, кто начнет делать это раньше».
P.S. Известный экономист депутат Михаил Делягин напоминает, что в царской России даже квалифицированный рабочий зарабатывал достаточно для того, чтобы снять себе приличное жилье. Приличное по меркам того времени. А сегодня наша власть говорит: давайте будем из государственного бюджета субсидировать аренду жилья для рабочих военно-промышленного комплекса! Но это признание того, что даже наиболее нужные и важные сегодня в России рабочие в секторе, который в прямом смысле слова заливается деньгами, не имеют нормальных заработков. Почему?
Между тем в стране нынче не продано более 71 млн квадратных метров новопостроенного жилья — по полметра на каждого россиянина.
0
17.60
