Заместитель председателя Совета Безопасности Российской Федерации Дмитрий Медведев высказал мнение, что пандемия вновь сделала актуальной идею о четырехдневной рабочей неделе. И, судя по результатам соцопросов, готовых ее поддержать среди трудящихся граждан нашей страны становится больше. А вот работодатели колеблются, заявляя, что в их коллективах и без того стремительно развивается эпидемия социальной лени.
Пандемия породила немало парадоксов. Отношение к работе, ее форме и продолжительности, похоже, один из них. Если год назад 48 процентов россиян, согласно опросу Всероссийского центра общественного мнения, категорически не поддерживали сокращение рабочей недели, то сегодня 70 процентов трудящихся по пять дней граждан страны уверены, что успеют выполнить свой стандартный объем служебных обязанностей за четыре дня. Метаморфозы общественного сознания налицо.
Смена приоритетов
«Понятно, что значительная часть людей перешла на удаленку и действительно трудится уже не пять, а четыре дня и по другому графику, а кто-то вообще иначе строит свой рабочий день», — сказал недавно Дмитрий Медведев, добавив, что сокращение трудовой недели — один из трендов на глобальном рынке труда. По его мнению, это «в ряде случаев дает определенные преимущества без всякой пандемии, поскольку создает для человека более эффективный режим распоряжения свободным временем».
— С этим трудно не согласиться, — комментирует кандидат социологических наук Алексей Егоров. — Опыт почти года работы дистанционно серьезно подвинул приоритеты в пользу других, не касающихся карьеры аспектов жизни. Стало ясно: семье и здоровью время нужно посвящать не по остаточному принципу, как раньше. Ведь, по статистике, москвичи, например, на общение с детьми и личную жизнь до пандемии тратили в среднем всего семь минут в день. Самоизоляция эту «кривую» подправила: по моим наблюдениям, тех, кому удалось за последний год укрепить родственные связи, стало в разы больше.
Подтверждают это и результаты социологических исследований. Так, аналитики онлайн-сервиса по поиску высокооплачиваемой работы выяснили, что третий выходной 32 процента респондентов хотели бы потратить на семью.
Далее в списке приоритетов значится отдых, в том числе и активный. А вот доля тех, кто заявляет, что в освободившийся день будут подрабатывать или заниматься самообразованием, по сравнению с аналогичным доковидным опросом снизилась.
Но не все так просто. Отдыхать на день больше можно только не в ущерб экономике, уточняет Дмитрий Медведев. «Не должна падать производительность труда, не должны падать показатели выработки, не должны происходить какие-то другие проблемы», — говорит он.
Но в том-то и загвоздка! Согласно новому глобальному исследованию, проведенному Международной ассоциацией профессионалов в области финансов и учета, крупные и малые предприятия (включая российские) как государственного, так и частного сектора серьезно обеспокоены влиянием ситуации с COVID-19 на производительность труда их сотрудников. В минувшем году этот показатель в России снизился на 54 процента, а в мире в целом — на 59 процентов.
— Думаю, помимо объективных экономических обстоятельств злую шутку здесь сыграло резкое снижение коллективной ответственности, — комментирует финансовый аналитик Сергей Григорьев. — Работая дома, трудно «гореть» общими интересами. Пандемия подарила нам еще один, не слишком популярный ранее термин — «социальная лень». Как выяснилось, справиться с этим явлением сложно, даже если большинство сотрудников трудоголики. Наоборот, последние, как ни странно, часто негативно влияют на коллективный настрой. И это еще один парадокс нашего времени.
Когда больше всех надо
Если сравнить результаты социологических исследований, коих в последнее время стало особенно много, начнет казаться, что логика уж точно не наш конек. Судите сами: две трети работающих граждан в январском опросе рекрутингового агентства категорически назвали себя трудоголиками. При этом напомним: подавляющее большинство из них охотно сократили бы рабочую неделю хотя бы на день. А когда социологи поинтересовались у сотрудников крупных российских предприятий, какое качество их больше всего раздражает в коллегах, думаете, что ответило большинство? Все тот же трудоголизм. «Им больше всех надо, они выскочки, из-за них перерабатывать приходится всем», — высказываются респонденты о трудоголиках.
С переработками у нас в стране действительно не все в порядке: по данным Роструда, в доковидные годы каждый третий россиянин почти ежедневно задерживался на работе. И только 10 процентов работали строго «от звонка до звонка».
— Определить, по сколько часов в сутки трудились отправленные на дистанционку, вообще нереально, — комментирует социолог Алексей Егоров. — Здесь, как говорится, «все смешалось в доме Облонских». Одни по 12 часов не вылезали из-за компьютера, другие перемешивали домашние дела со служебными, третьи предпочитали работать ночами. Но немало ведь и четвертых, которые, сидя вдали от глаз начальства, попросту изображали бурную деятельность.
Особенно много трудоголиков среди жителей столицы — это еще несколько лет назад выяснили социологи ВЦИОМа. «Работающие москвичи жертвуют своим здоровьем во имя заработка», — отмечали эксперты. А Агентством независимых исследований было определено, что в среднем москвич работает вдвое больше, чем житель провинции.
Трудоголизмом продолжают гордиться: согласно анализу размещенных на одном из крупнейших сайтов по трудоустройству резюме, это качество в список своих положительных характеристик включают 84 процента соискателей.
Но если раньше повышенная тяга к труду приветствовалась и считалась тем, к чему должен стремиться каждый среднестатистический работник, то сегодня врачи и психологи категорически заявляют иное: работать на износ вредно, а проявление трудоголизма — серьезное заболевание, провоцирующее синдромы хронической усталости и профессионального выгорания.
— У классического трудоголика вся жизнь в работе, — комментирует психолог Илья Суровцев. — Ему важен процесс, в котором он забывает не только полноценно отдыхать, есть, следить за своим внешним видом, но и выстраивать отношения дома и в коллективе. При этом трудоголики, как правило, выполняют свою работу механически, словно встав на определенные рельсы. На креатив, новые идеи их не хватает ни эмоционально, ни физически. Такие люди живут в постоянном стрессе, нередко бывают раздражительны, замкнуты. Все это далеко от поведенческой нормы. Собственно, поэтому трудоголиков не слишком жалуют ни коллеги, ни работодатели.
Коллеги — понятно. Равняться на «эталон» готовы не все. А начальство-то чем не довольно? Впахивает же человек до седьмого пота, поражая трудоспособностью. Однако, по статистике, сегодня лишь треть российских работодателей полагают, что их сотрудники должны быть трудоголиками, а больше половины представителей руководства компаний придерживаются иной точки зрения.
— На самом деле реально только 10 процентов трудоголиков работают эффективно, — комментирует консультант по подбору персонала Ирина Василевская. — Это действительно те, кто горит на работе, не имея в силу разных обстоятельств никакой другой отдушины, смысла жизни, интересов и привязанностей. С ними трудно другим сотрудникам, но определенную пользу предприятию они, несомненно, приносят. Хотя порой и в ущерб своему здоровью. Но это, как цинично бы ни звучало, не проблема работодателя. Большая же часть фанатов труда — это трудолюбивые люди, поставившие перед собой ту или иную цель: например, больше других зарабатывать или сделать карьеру. В этом нет ничего плохого.
Однако в стремлении добиться ожидаемого они часто берутся за объемы работы сверх своих возможностей. Едва закончили одно дело, тут же хватаются за другое, взваливая на себя все больше и больше обязанностей. И вот тут-то и начинают рушиться планы, нарушаться сроки отчетов. Качество работы неизбежно снижается, а вместе с этим падает и общая производительность труда. В случае претензий руководства такие сотрудники часто отвечают: «На других посмотрите, я больше всех работаю!»
По факту это так, а по сути проблема в том, что трудоголики не командные игроки. Им не важен общий успех компании, они стремятся только к своей личной цели. Им просто действительно нужно больше других. И рано или поздно работодатель замечает, что нагрузка на сотрудников, например, в каком-нибудь отделе распределяется не в равных долях. Это сказывается и на настроении в коллективе, и на общем результате. Просто потому, что один, как известно, в поле не воин.
Эра эгоистов
Потеря интереса к общим достижениям коллектива, по мнению международных экспертов, стала одним из самых серьезных последствий дистанционной работы. Нет, трудились-то, может, и больше, не тратя время на дорогу, затяжные обеденные перерывы и многочасовые перекуры. От рабочего места в прямом смысле не отъезжали. И вот ты уже трудоголик, да еще с ненормированным режимом.
— Много работать выгодно, — говорит социолог Алексей Егоров. — Это понимает каждый независимо от специфики профессии. Но время, проведенное на рабочем месте, далеко не всегда говорит об ударном труде. Просто высиживать часы и вкалывать, согласитесь, все-таки разные вещи. С другой стороны, трудоголиков действительно в последнее время стало больше: страх потерять работу из-за сокращений, экономические проблемы заставляют людей трудиться сверх меры. Но преимущественно на себя. То есть заработать побольше стремятся все, а тратить время и силы на то, чтобы двигать вперед развитие своей компании, готовы единицы. Это тоже своего рода парадокс, причем очень опасный.
Вспомните басню Крылова «Лебедь, рак и щука»: «Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу». А наш XXI век неслучайно называют эрой эгоистов. Болеть за общее дело сегодня не принято: каждый предпочитает отвечать за себя, отстаивая исключительно личные интересы. Думаю, именно поэтому трудоголики так легко согласились работать по четыре, а не по пять дней в неделю. Зарплата-то сохранится, а дальше хоть трава не расти.
Кстати, почти 100 лет назад французский ученый Максимилиан Рингельман доказал, что коэффициент полезного действия каждого отдельно взятого сотрудника резко снижается в условиях командной работы. Проведя исследование, он выяснил, что если, работая в одиночку, человек выкладывается на все 100 процентов, то в компании трех коллег его продуктивность снижается до 86 процентов, а в команде из восьми членов коллектива — уже до 51 процента. Сначала этот феномен получил название «социальное бездействие», в наши дни психологи предпочитают термин «эффект социальной лени».
— Дело тут даже не в том, что, работая самостоятельно, легче схалтурить, — говорит психолог Илья Суровцев. — Это раньше так было: сваливали на одного безотказного трудягу основной груз, а остальные вяло создавали эффект присутствия. В наши дни все немного иначе. Трудоголиками стало большинство. Но все они работают, как говорится, по накатанной. А чтобы предприятие развивалось, нужны свежие идеи, креативные предложения. Но вот этим-то как раз никто заниматься не хочет.
По опросам руководителей российских компаний, с эффектом социальной лени знакомы практически все работодатели.
— В больших коллективах признаки социальной лени, конечно, проявляются ярче, — говорит консультант по подбору персонала Ирина Василевская. — Там проще найти крайнего, того, на кого можно переложить ответственность. Например, когда требуется мозговой штурм по поводу какого-нибудь нового проекта, на коллективном собрании большинство отмалчиваются. Отдуваются, как правило, руководители младшего и среднего звена. Ну, так это их индивидуальная работа получается, о коллективном творчестве и общей заинтересованности речь тут явно не идет. Дистанционка лишь усугубила эти проблемы.
Однако сферы деятельности, которые в пандемию не затронула эпидемия социальной лени, все-таки есть. В первую очередь, по мнению эксперта, это касается российской системы здравоохранения.
— Посмотрите, как они работают! — продолжает Ирина Василевская. — Вот здесь уж точно — каждый по мере сил, и наизнос, и во имя единой гуманной цели. Да, врачам и младшему медперсоналу повысили зарплату, у них появились льготы. Однако и опасность, и сложность их работы переоценить сложно. И то, что нынешняя ситуация с пандемией в нашей стране сейчас улучшается, конечно, свидетельствует о слаженной, командной работе медиков. Глобальные масштабы в коллективе лень принимает тогда, когда у большинства сотрудников исчезает мотивация для совместной работы. У врачей, медсестер она есть.
Делать, что нравится
Психологи давно пришли к единодушному мнению: лени нет — есть отсутствие мотивации. И производительность труда в целом по стране хромает, несмотря на армию трудоголиков, как раз по этой причине, утверждают эксперты.
— Если человек заинтересован исключительно в заработке, а карьерный рост рассматривает прежде всего с точки зрения увеличения оклада, польза для предприятия, на котором он ударно трудится, будет минимальной, — считает психолог Илья Суровцев. — Просто потому, что его личный интерес специфики того, чем он занимается, абсолютно не касается. Такие люди не привязаны ни к профессии, ни к коллективу. Они легко могут развернуться и уйти, несмотря на горящие проекты и обязательства перед партнерами. Маякнет где-то что-то более выгодное — и все! Имею, мол, право.
А таковых, к сожалению, в нашей стране большинство. Согласно недавнему опросу Национального агентства финансовых исследований, 60 процентов россиян признались, что не любят свою работу. А по данным Роструда, сменить работу в новом году не против более 80 процентов граждан нашей страны. И почти половина работников в России заявили о падении мотивации в период пандемии, — сообщают аналитики исследовательской компании «Мегаплан».
— Потерю интереса к профессии можно смело считать одной из главных причин социальной лени, — продолжает эксперт. — Но ошибочно полагать, что увеличение зарплаты способно исправить ситуацию. Как показывает практика, материальное стимулирование срабатывает в лучшем случае на три месяца. Человек на подъеме начинает генерировать идеи, стараясь подтвердить обоснованность полученных привилегий и финансовых поощрений, а потом снова сдувается, уходит в тень работать по инерции.
Проблема дефицита чувства коллективизма в нашем обществе сегодня очень актуальна. Касается она, кстати, не только отношения к работе. В семьях разобщенность ведь тоже налицо.
Дети в компьютерах, родители или тоже там же, или на службе. А общих интересов нет. И порой непонятно, зачем люди живут вместе, растят детей, если им друг с другом скучно. Так и с работой: вроде и трудолюбивым себя считаешь, а радости от своей деятельности не получаешь. Что будет дальше с таким работником, вполне понятно: поставят диагноз «синдром усталости», «выгорание»… А с чего ему выгорать, если он и не горел никогда?! Энтузиазм, стремление изменить рабочий процесс, что-то улучшить или исправить свойственны лишь тем, кто в прямом смысле находится на своем месте и делает то, что ему по душе. Тогда даже размер зарплаты не всегда важен. Увы, таких работников мало. У нас все больше… ленивых трудоголиков.
Начинать решать проблему отсутствия мотивации и социальной лени в целом, по мнению экспертов, нужно с серьезной профориентации: нравиться в первую очередь все-таки должна не оплата труда, а сама работа, то дело, которым занимаешься.
…Может, действительно, прежде чем совершать трудовые подвиги, стоит задуматься, готов ли ты свернуть горы ради общей цели, причем не в одиночку, а в компании единомышленников. Скучно не будет уж точно. А там, глядишь, порадует не только зарплата, но и результат.
ЦИФРА
7,3 миллиона человек составляет сегодня численность рабочей силы в столице.
ЦИТАТА
Петр Первый, Император Всероссийский (1672-1725):
— Есть желание — тысяча способов, нет желания — тысяча поводов!
КСТАТИ
Лимит занятости — тот предел, выше которого работодатель не вправе загружать наемного сотрудника. Иногда работники сами выражают желание (согласие) трудиться сверх установленных норм (сверхурочно) за соответствующую плату. Но закон не разрешает злоупотреблять этим. Так, при рабочем дне в 8 часов переработка не может быть более 4 часов; при труде по совместительству нельзя быть занятым дольше половины рабочего дня (кроме дней, свободных на основном месте); в любой учетный период по совместительству запрещено перерабатывать более 50 процентов нормы.
В ТЕМУ
Ученые всемирной комиссии по охране труда выявили самую «ленивую» страну на планете. Нашли это «царство бездельников» с помощью специальной программы, которую установили на мобильные телефоны в 111 странах. Исходя из физической активности участников эксперимента, меньше всего себя утруждают граждане небольшого африканского королевства Свазиленд, живущего преимущественно за счет туризма: 69 процентов населения не работают и ведут малоподвижный образ жизни. На втором месте Саудовская Аравия, где не трудятся 68,8 процента жителей, а замыкает тройку лидеров Аргентина с 68,3 процента неактивного населения.
Впрочем, и среди европейских держав нашлись лодыри. В Сербии доля людей, предпочитающих отдых любой работе, — 66 процентов, а в Италии — 54 процента.
Россияне продемонстрировали более впечатляющий результат: согласно данным исследования, лишь 20 процентов граждан нашей страны предпочитают пассивный образ жизни, остальное же население активно трудится.
0
10.00
