ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 17, 2022

Армия, которую предали

— После окончания Великой Отечественной СССР принимал участие в нескольких локальных конфликтах за рубежом. Самый крупный из них, который оказался еще и самой продолжительной войной в нашей истории, — афганский. Насколько изменился советский солдат к тому времени?

— Это было поколение воевавших детей невоевавших отцов. Психологически они оказались ближе к своим дедам — участникам Великой Отечественной. Война в Афганистане длилась больше девяти лет, с декабря 1979-го по февраль 1989 года, на разных ее этапах мотивация и психологическое состояние военнослужащих были разными. В СССР про эту войну долгое время почти ничего не знали. В СМИ попадало мало информации, даже на памятнике запрещалось писать, что солдат погиб в Афганистане. В 1984 году появились первые публикации, в которых журналисты пытались романтизировать эту тему: что там наши ребята помогают отсталому народу строить социализм. В 1987 году стали постепенно показывать, что, вообще-то, наши герои там не только строят дороги, мосты и школы для местных жителей, но и воюют.

С военной и бытовой точки зрения труднее всех было тем, кто оказался в Афганистане в самом начале этой войны. Они еще не понимали местной специфики, отрабатывалась прямо на месте тактика ведения боевых действий в непривычных условиях, и только в середине войны ситуация стала выправляться в плане снабжения личного состава более подходящими средствами защиты, создания в военных городках и гарнизонах комфортных бытовых условий, появился опыт ведения боев в горной местности. По воспоминаниям ветеранов, в Афганистане было настоящее боевое братство, где старшие помогали молодым, учили их выживать, потому что все понимали: если ты не научишь молодого бойца правильно действовать в определенной обстановке, он не сможет тебе помочь в трудную минуту.

Уже при выводе войск из Афганистана многие бойцы, которым по сроку службы был положен выход на дембель, отказывались уезжать, так как считали незаменимым свой опыт, а новобранцев берегли, в том числе опасаясь, что они угробят боевую технику. Все держались друг за друга, на рожон не лезли. Командиры берегли бойцов, чувствовали личную ответственность за каждого «двухсотого» и «трехсотого». Мотивация тоже была вполне ясная: верили, что защищают южные рубежи своей родины.

Но к концу восьмидесятых попытки СМИ объективно разобраться, что там на самом деле происходит, резко сменились негативным освещением афганских событий в связи с изменением политической обстановки в самом СССР. Возникло непонимание и осуждение со стороны общества, стала обыденной циничная фраза бюрократов: «Я вас туда не посылал». На «афганцев» обрушился весь негатив СМИ, хотя ребята до конца выполнили свой долг, не проиграли ни одного сражения, выходили из Афганистана с развернутыми знаменами, а не так, как драпали недавно американцы. Но на рядовых участников войны в Афганистане были перенесены все политические ошибки руководства страны, и эти негативные установки добавились к естественным проявлениям посттравматики.

Многих поразил так называемый афганский синдром. Я стараюсь отслеживать судьбы тех людей, с которыми общаюсь в ходе исследований. Что касается именно ветеранов Афганистана, у многих из них, к сожалению, жизнь сложилась трагично, даже у тех, кто, как мне казалось, имеет силы справиться с пережитым стрессом. Среди них большой процент внезапных ранних смертей, самоубийств, разрушенных семей, а в девяностые годы еще и вхождений в преступные группировки. Это огромная потеря для нашей страны — молодые, здоровые парни с боевым опытом, которых просто отвергло общество. Проблема с посттравматикой решаема, но если общество относится к участникам боевых действий равнодушно или даже враждебно, то справиться с этим тяжело. Читайте роман Ремарка «Возвращение»: там все это хорошо описано, хотя речь шла о последствиях Первой мировой войны.

Война ― момент истины

— Какие перемены в обществе вы фиксируете сегодня?

— Когда военные конфликты носят локальный характер, они затрагивают определенный регион, определенные группы населения, определенную часть армии, а общество в целом всем этим не затронуто и относится к ним отстраненно, как к чему-то далекому, что его не касается. Долгое время реакция на современные нам события была именно такая. Теперь оказывается, что эта история затрагивает всех. И тогда общество начинает делиться на пассионариев, которые защищают интересы своей страны и готовы многим пожертвовать ради этого, включая саму жизнь, и на тех, которым ближе собственные интересы, привычный комфорт и устоявшийся образ жизни. И те и другие встречаются во все времена, на всех войнах. Война — это момент истины.

— По официальным данным, на портале Госуслуг зарегистрировано 70 тысяч запросов от добровольцев, желающих воевать на Украине. Это огромная цифра для нашего времени и, наверное, для нашего общества…

— Надо смотреть, кто именно записывается в добровольцы. Думаю, большое количество из них — это офицеры с боевым опытом, которые при Сердюкове были уволены из армии. В этой ситуации они решили, что могут быть востребованы и более полезны, чем молодые, необстрелянные ребята. У них есть опыт, умение воевать.

— Что для них значит воевать?

— Кадровые военные — это люди, которые изначально выбрали своей судьбой и профессиональной деятельностью службу в армии, а значит, и возможность в случае войны погибнуть одними из первых. Потому что главная задача кадровой армии в случае начала войны — сдержать силы врага и выиграть для своей страны время, необходимое для развертывания мобилизационных ресурсов. То есть эти люди знают, на что идут, когда делают такой выбор. И в этой ситуации они логично следуют своему однажды выбранному пути.

— Как вы оцениваете информационную кампанию вокруг СВО?

— Ситуация уникальна тем, что по сравнению с более ранними конфликтами, с той же Чечней, мы с вами наблюдаем войну как реалити-шоу. Только не надо относиться к ней как к реалити-шоу, потому что это не шоу, а именно война, как бы она официально ни называлась. Есть вещи, которые с точки зрения военной тайны не должны попадать в СМИ, есть многое такое, что гражданскому населению знать не нужно. Но сейчас любой очевидец события со смартфоном в руках пытается заснять его на видео, выложить в сеть и тем самым проинформировать не только любопытствующего обывателя, но и сопредельную сторону.

Что касается информационной политики по ту сторону линии фронта… Я знаю на примере знакомых, родственников и родственников знакомых, как влияет многолетняя пропаганда на сознание людей, как они необратимо меняются и еще недавно близкие становятся врагами. Вспомните, что писали в комментариях украинцы не сегодня, а еще в 2014 году по поводу девушки из Горловки, которая погибла от их обстрелов с десятимесячным ребенком на руках, или о людях, заживо сожженных в Доме профсоюзов в Одессе… «Самка и личинка колорада», «майские шашлычки из сепаров»… Это определенное воспитание, при котором отключаются все критические центры восприятия и мышления, элементарная способность к сочувствию и эмпатии; противник полностью расчеловечивается, воспринимается как биомусор. Отсюда и зверские пытки пленных, и издевательство над мирными жителями несогласного с политикой Киева Юго-Востока Украины. Кстати, и во время Великой Отечественной войны особая жестокость в отношении слабых и безоружных была свойственны именно бандеровцам. Сейчас рассекреченные документы об этом активно публикуются. Жаль, что не раньше. Многих бы это могло отрезвить и предостеречь.

— Возможно ли в будущем примирение русских и украинцев?

— Давайте вспомним события совсем недавнего прошлого — первую и вторую чеченские кампании. Мог ли тогда кто-нибудь поверить, что будут такие отношения между русскими и чеченцами, как сейчас? И вот сегодня на фронте они воюют спина к спине, защищая и прикрывая друг друга, вместе спасают мирное население… Так что и между русскими и украинцами рано или поздно все успокоится и устаканится.

— Сколько должно пройти времени, чтобы ученые смогли дать оценки этому конфликту?

— С точки зрения науки осмысление этих событий происходит уже сейчас, но выводы можно будет сделать, когда все завершится. Но то, что историю пишут победители, — это правда. Вне зависимости от того, какой эта история была в реальности. И еще есть древняя восточная мудрость: «Если будущее сложилось неправильно, прошлое изменится». Посмотрите, что происходит сейчас, какие информационно-психологические сражения развернулись вокруг нашего прошлого… Чтобы будущее сложилось правильно, нужно, чтобы никто не изменял наше прошлое — историю Великой Отечественной войны. В современной ситуации отношение к ней — это яркий маркер, та черта, по которой происходит самоопределение, самоидентификация и разделение по принципу «свой — чужой».

* Norman Copeland. Psychology and the soldier. Harrisburg, 1951.