22 декабря президент России Владимир Путин провел в Кремле традиционный предновогодний Госсовет, после которого, впрочем, не предполагалось обычного приема с женами, которые и не приехали. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников обратил внимание прежде всего на губернаторов новых территорий, которые вошли в состав Российской Федерации пока что навсегда.
Во Владимирском зале Кремля готовились к исполнению желаний. Елки с шарами желаний, которые уже давно не шары, а бумажные кружки, но все еще так называются, стояли ровным полукругом, и на опушке этого искусственного леса (могли бы разбрызгать елочный запах, между прочим) журналисты дожидались губернаторов, которые позже должны были обсудить с Владимиром Путиным принципы молодежной политики государства.
Впрочем, при взгляде на неумолимо лысеющих с каждым новым годом губернаторов трудно было предположить, что они могут быть в курсе чего-то молодежного. Но, может, им докладывают.
Дети в записках желали синтезаторов, смартфонов, велосипедов… Дети намерены были, кажется, наверстать все, что было потеряно за год. Все упущенные возможности. Губернаторы потворствовали им.
— Как обстановка в области? — спрашивали белгородского губернатора Вячеслава Гладкова.
— А знаете, обстановка заметно стабилизируется! — отвечал этот мужественный человек.— Больше десяти тысяч детей в области ходят в школу. Ждут каникул!
Я вспомнил, как на встрече с Владимиром Путиным одна из матерей погибших российских военных говорила о том, сколько бездомных маленьких детей живут в зоне боевых действий и вокруг и как невыносимо это видеть каждый день.
— В Белгородской области, наверное, нет таких елок? — спросил я губернатора.
— Почему? — на самом-то деле доброжелательно переспросил он.
— Не очень исполняются желания пока,— сказал я.
— Есть,— заверил он.— Могу сказать, что и наша Соборная площадь, может быть, даже поярче, чем здесь, в Москве (то есть на выходе из Большого Кремлевского дворца.— А. К.).
— Поярче? — не поверил я. — А с точки зрения безопасности это нормально?
— В Белгороде живет 400 тыс. человек,— пожал он плечами.— Давайте отменим дни рождения, свадьбы, Новый год… Как тогда жить?
— Вы, наверное, эту фразу повторяете часто в последние дни,— предположил я.— Но разве яркая Соборная площадь сейчас не проблема?
— С той точки зрения, что это демаскирует город? — переспросил губернатор.
— Еще как. Если уж по малоосвещенному кафе в Донецке вчера попали… А тут просто подсвечиваете цель…
— Идет же война,— терпеливо ответил господин Гладков.— Мы защищены. К системе ПВО нет вопросов. Мы благодарны за все, что они для нас делают.
Послушал бы он себя сегодняшнего год назад… За что и кому он будет благодарен…
— На Новый год не ожидается хотя бы перемирия? — интересовались у врио губернатора Херсонской области Владимира Сальдо.
— Учитывая…— он замялся.— Не совсем человеческий облик… режима в Киеве, такого не стоит ждать. Мы же за Зеленского (Владимира Зеленского, президента Украины.— “Ъ”) все голосовали, поверили ему. Он говорил, что ему надо две недели, чтобы прекратить войну. Что он встанет на колени и остановит ее. Вот на две недели его и хватило, прежде чем он отвернулся от нас в другую сторону.
— Херсон оставили, но вчера в интервью «России 24» обещали, что вернетесь. И когда, думаете, это может произойти? — спросил я врио губернатора Херсонской области.
— У людей не пропало желание жить. Из этого и исходим,— заверил он.— И на левом берегу нас ждут. У нас прекрасные места! Арабатская стрелка… Затоки… В некоторых озерах соленость выше, чем в Мертвом море… То есть можно просто лежать на воде… Есть очень много интересного!..
Мне даже не верилось, что он сейчас об этом рассуждает, и с таким искренним энтузиазмом.
— Вернетесь в Херсон, на правый берег? — переспросил я.
— Давайте так скажу,— ответил Владимир Сальдо.— У меня там остались нерешенные задачи. Самая главная из этих задач… Я не забрал… Я выезжал, в общем-то… Не хотел выезжать, но выезжал… И не забрал атласную подушечку с орденами и медалями своего отца-фронтовика. Я за ней вернусь.
— Думаете, она там же лежит? — переспросил я.
— Я вернусь! — повторил он.— А они боятся! Они не находятся в Херсоне! Они боятся в прямом смысле слова. Поэтому она там! Все известные националисты вернулись и вместе со спецподразделениями украинской армии проводят зачистку. Приезжают днем и вечером уезжают. Они даже не ночуют в Херсоне. Они боятся! Реально боятся.
— Много людей остались в Херсоне? — спросил я.
— Из тех, кто поверил, что ничего не произойдет и что Херсон останется, как было принято решение, в составе Российской Федерации навсегда? Да, много. К сожалению, военные просчитали другой вариант. Может, так и надо…
Нет, он так не думал. Совсем не думал. Это же было видно.
— Не буду военную тайну открывать, но большая часть мирного населения в Херсоне после всех этих чисток убедилась, что с Российской Федерацией было намного лучше,— продолжал он.— Когда людей, которых надо преследовать по законам военного времени, просто-напросто разделили на три сектора… Первая — все те, кто якобы имел отношение к проведению референдума. Но мы всех членов избирательных комиссий увезли. То есть они все находятся в Левобережье, в других регионах, продолжают работать…
— А вторая группа? — спросил я.
— Все, кто занимался бизнесом. Рынки, магазинчики… Частные производители… За то, что они продолжают работать, подлежат преследованию. И третья группа — самая интересная. Угадайте, кто вошел? Все остальные! То есть преследуют всех.
Рядом срывал шары желаний глава Донецкой народной республики (ДНР) Денис Пушилин.
— Да, новогодние праздники могут быть сложными,— говорил он.— Наша задача — насколько это возможно, обеспечить безопасность граждан.
— За визитом Зеленского в США следили? — спросили его.
— Это все фарс прикрытия того, что уже сделано,— отвечал глава ДНР.— И с самого начала пытались легализовать все, что было уже сделано. Использовали нас, вводили в заблуждение, насыщали Украину оружием…
— Скажите, у вас есть новая информация по поводу взрыва в кафе, где пострадал Дмитрий Рогозин и его люди (еще не было известно, что его помощник скончался.— А. К.)? — спросил я.
— Очередное военное преступление, опять по гражданскому объекту. То, что там оказался председатель правительства Донецкой республики Виталий Хоценко… От таких обстрелов в Донецке не застрахован никто,— сказал господин Пушилин.
— Наверное, и вы бы пришли на день рождения, если бы не были на этом семидневном карантине в Москве,— предположил я.
— Я все же руководствуюсь мерами безопасности и рекомендациями охраны.
— То есть вряд ли бы поехали?
— Я вынужден прислушиваться,— продолжил господин Пушилин.— Я думаю, что я бы там не присутствовал. Нашел бы другую возможность поздравить Дмитрия Олеговича с праздником.
Правда, Дмитрий Рогозин сейчас не считает, что это был такой уж праздник. На мой вопрос, как все случилось, он рассказал сегодня:
— Это уже второй обстрел по мне. На сей час более результативный. Вернулись в гостиницу с поля, проводили занятия со снайперской группой «Барса». Только вошли в номера, и началось…
Врио губернатора Запорожской области Евгений Балицкий возле соседней елки энергично оценивал возможности системы Patriot:
— Система нормальная вообще-то. Она была на вооружении, еще когда я был советским офицером… Сейчас немножко устарела, но все равно серьезная. Одна система ничего не решит, Киев не закроет. Ей нужно много чего. Ну ходил там Зеленский… Унизил чету президентов. Я бы хоть для приличия пиджак надел бы…
Впрочем, его, кажется, пока не позвали.
— Ну Зеленский этот как какой-то Сальвадор Альенде…— смеялся господин Балицкий.— Из тюрьмы какой-то вышел… На мой взгляд, очень слабая поездка…
— Я бы…— кажется, так и хотел бы снова продолжить он.
— Я рассчитывал, что противник у нас будет посильней,— заговаривал сейчас этого противника глава Запорожья.— На сегодняшний день противник слабый!
Может, тогда уже и пора его одолеть? Нет, видимо, не пора.
Да все губернаторы, кто сюда заходил, больше ни о чем, кроме войны, и не говорили. И ни один из них, по-моему, не сказал, что это СВО. Война это для них, война.
— Я только что вернулся с юга,— сказал мне глава Северной Осетии Сергей Меняйло.— У меня же там 7,7 тыс. человек мобилизованных.
— Не воюют еще? — уточнил я.
— Да с третьего дня мобилизации! — воскликнул он.
— А как же подготовка? Слаживание?
— Ну, они…— замялся Сергей Меняйло,— на доукомплектацию пошли… Короче, воюют...
Один губернатор спрашивал у все видавшего главы Севастополя Михаила Развожаева:
— Я вот тоже собираюсь… Не был еще… А что, говорят, iPhone не надо брать с собой?
— Нет-нет, что ты!..— воскликнул глава Севастополя.— И Apple Watch ни в коем случае… Элементарная мера… Мы привыкли… Кнопочный телефон возьми… И то лучше не надо…
Губернатор Московской области Андрей Воробьев снял с елки два желания. Оказалось, оба — поплавать с дельфинами.
— Ну это не самое сложное…— кивнул губернатор.
— Есть дельфины в Московской области? — спрашивали его.
— Найдем,— обещал он.
Рассказывал, что у него завтра начинаются елки:
— В «Крокус» придут несколько тысяч детей, у которых папа на фронте. Мамы без мужей… Надо же поддержать…
В это же время Владимир Путин в Манеже убеждал маленькую девочку, что Дедушка Мороз есть и что каждый приличный человек должен в Дедушку верить.
Предновогодние хлопоты были в разгаре.
Госсовет, посвященный основам молодежной политики, ничем не запомнился и запомниться не мог.
0
75.00
