Зверобойка по силам низовому трудовому элементу. А тем, кто наверху, хорошо известно, как торговать квотами (безразлично на что, хоть и на заготовку тюленины) и получать медальки за креативность и трудовую доблесть на ниве импортозамещения. Так что у начинания блестящее будущее.
Всероссийский НИИ рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО) разрабатывает стандарты и ассортимент пищи из тюленьего мяса. На институтском сайте выложены фото колбасы, холодца, паштета из мяса тюленя, «морского ассорти заливного» и вяленой тюленины, а также помощника директора Зои Слапогузовой, разработавшей рецептуру этих «вкусняшек»: «Мясо тюленей отличается высоким содержанием белка, железа и витаминов при низкой энергетической ценности. Все эти свойства делают продукты из мяса тюленей весьма перспективными». Опытные образцы пищевой продукции приготовлены из дальневосточных тюленей, и на дегустацию отправлены обратно — магаданскому губернатору.
Во ВНИРО регулярный, квотируемый промысел без ущерба для водных экосистем считают позволительным. В Росрыболовстве уверяют, что массового характера, как в советские времена, добыча тюленей носить все-таки не будет.
Тем временем в потенциально промысловых регионах начались оживленные дискуссии о допустимости промышленного забоя тюленей. Если местные СМИ на Колыме с воодушевлением пишут о перспективах ежегодной добычи до 60 тысяч голов морзверя («Это может стать дополнительным козырем для Магадана»), то в Приморье они не скрывают своего возмущения, им же полнятся соцсети. В советское время ларгу (пятнистый тюлень или пестрая нерпа) добывали в заливе Петра Великого. Сейчас директор Дальневосточного морского биосферного заповедника ДВО РАН Сергей Долганов гарантировал, что в заливе никто добывать тюленей не будет и никаких гастрономических ценностей их мясо не представляет.
К тому же реальность такова, что и коренные народы давно не интересуются морскими млекопитающими. Спроса нет. А значит, и рынок этого продукта не появится.
Есть еще байкальская нерпа — эндемик и один из иркутских брендов: на берегах Байкала торгуют сувенирами, изображающими, как правило, маму-нерпу с малышом. Установили не так давно такую же скульптуру. На Ушканьих островах, куда люди со всего света едут посмотреть излюбленное лежбище нерп, разговаривать позволительно лишь шепотом, вспышкой пользоваться запрещено. Порядки — как в церкви. И вот теперь этих животных, точнее, их детенышей до года, еще не пахнущих рыбой, — предлагают пустить на котлеты и колбасу.
Старший научный сотрудник учебно-методического центра «Сибохотнаука» Иркутской сельхозакадемии Борис Дицевич уже все посчитал: из туши годовалой нерпы (30 кг) можно получить мясо (20 кг); натопить полезного в медицине и косметологии жира (5—8 кг); шкура (вытягивается до 1 метра) пойдет для пошива шапок (2 шт.); ливер — на зверофермы, на корм валютоносным пушным животным, разведение которых в условиях санкций также приобретает особую важность.
Словом, безотходный бизнес. 3 тысячи рублей стоит шкура, 3 тысячи — жир. Тысяча нерп — уже 6 млн. А еще можно охотничьи туры устраивать «с саночками по льду озера», что привлечет туристов. Это ж какие дополнительные доходы в бюджет! Было бы полезно разрешить добычу 4—5 тысяч байкальских нерп в год, поскольку, по мнению Дицевича, популяция превысила свою оптимальную численность (50 тысяч) вдвое, что неминуемо породит эпидемии и массовую гибель пресноводных тюленей. Врагов у байкальских нерп, кроме человека, нет, белые медведи здесь не водятся, а потому, полагает Дицевич, человек должен выступать в роли санитара, регулируя численность животных.
Откуда эти численные данные, кто установил оптимальный порог и как природа справлялась со своими функциями до Дицевича, — решительно не ясно. Да, на сайте Минприроды РФ численность нерпы, ее прирост указаны с точностью до сотен голов — 108,2 тысячи. Однако те специалисты по байкальским эндемикам, к кому обратилась за комментарием «Новая газета», утверждают, что последний усеченный учет численности нерп производился в начале века, поэтому достоверных данных о росте популяции просто нет.
Промышленная добыча нерпы может начаться только после внесения изменений в федеральное законодательство, правила рыболовства, после расчета оптимальных объемов промысла, на что уйдет не менее 3 лет, говорит замначальника Ангаро-Байкальского управления Роскомрыболовства Алексей Тельпуховский. Но он сомневается в осмысленности всей этой затеи. Спроса на нерпу нет, из нескольких сот протоколов транспортной полиции, составленных в истекающем году на браконьеров, только два касаются убийств нерп. «Шкура у нее не ноская, мясо малосъедобное, надо три-четыре раза отваривать, чтобы отбить рыбный запах». До 1980 года добыча байкальской нерпы доходила до 5—6 тысяч особей в год. Но постепенно промысел прекратился, причем не столько из-за запретов, сколько естественным путем.
И что, из-за введения Кремлем продуктового эмбарго народ надо вновь приучать к эскимосской кухне и варварству?
Подобные проекты — непременное следствие кризиса. Когда иссякают привычные источники халявы, когда все, кого можно безнаказанно раскулачить, уже поставлены в позу «ку», — дело всегда доходит до кажущейся безответной и ничьей природы. Просыпаются хищнические инстинкты. Появляются, к примеру, идеи строительства трубопровода из Байкала в Китай — для перекачки чистой воды. Вот недавно и Г. Зюганов напомнил (несколько преувеличив), что в Байкале 24% мировых запасов пресной воды, и стоит она уже гораздо дороже отборного бензина. Это все равно что, только входя в кризис… уже распродавать фамильные ценности и реликвии, обручальные кольца и семейные иконы.
«Новая газета» в 2008—2009 годах подробно рассказывала о современном продолжении начатой в ГУЛАГе традиции убийства детенышей гренландского тюленя в Белом море. И об альтернативе — турбазе, предлагающей «тюленьи смотрины»: вертолет высаживает туристов на льдину, где происходит тюленья щенка. Люди остаются наедине с ластоногими два-три часа, и это сильнейшее впечатление. Поморы-гиды за эти два часа зарабатывают столько, сколько зверобои за две недели избиения дубинками тюленьих младенцев.
Никакие оценки и подсчеты не мешают нам сводить леса и перегораживать реки, уничтожать диких зверей и птиц, хотя те трудятся на наше благо куда эффективнее и безвреднее, чем умеем мы сами.
Наша упертость на росте производства и потребления не позволяет говорить на эти темы глубоко и всерьез. Но почему не попробовать ни истреблять животный и растительный мир, а включить голову и использовать его иначе? Почему не попробовать любить этот мир, не потребляя его и не обладая им?
Или хотя бы попробовать, прежде чем убивать, что-то сделать руками. Что, если взять и вырастить ту же традиционную рыбу, тех же традиционных свиней, коров и баранов? В России не могут наладить поставки с Севера оленины — хотя тоже говорят, что популяции диких оленей превысили свою оптимальную численность, а значит, разразятся болезни. Оленина-то будет повкуснее тюленины. Но тут, конечно, надо подключать голову, что-то организовывать…
Импортозамещателям на заметку: голуби — это не только деликатесное и диетическое мясо, богатое аминокислотами, а еще перо и пух. Особенно хороши эти расплодившиеся без меры птахи на пятой неделе жизни. Также, безусловно, целебна собачатина — собачий жир и мясо успешно купируют и лечат многие инфекционные заболевания. А еще есть кошки, крысы…
85.0
22.00
