ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Май 19, 2015

И есть так называемая оффшорная аристократия: фирмы, открытые на российские деньги российскими гражданами, но зарегистрированные в оффшорных территориях, в том числе и в «респектабельных»: в Нидерландах, в Ирландии, на острове Мэн, в штате Дэлавер...

Все понимают: если компания, владеющая в Сибири горнообогатительным комбинатом, зарегистрирована на Кипре, то это, скорее всего, российский бизнес. Просто оформленный таким образом.

Оценить масштаб явления можно по одной цифре: 54 процента внешнего долга российских предприятий приходится на офшорные юрисдикции. Таким образом, 54 процента внешнего долга, который якобы гнетет российский бизнес и вот-вот его обрушит, российские предприятия должны сами себе.

- Это какая-то хитрая схема вывода доходов?

- Не совсем. Проблема в том, что, если вы строите в России завод, и вы являетесь его собственником, на вас можно завести уголовное дело, доказать, что вы пьете кровь христианских младенцев, и эту собственность у вас отобрать. Это будет формально по закону, все рейдерство, поощряемое либералами под предлогом «дебюрократизации экономики»... А вот если вы из-за границы прокредитовали предприятие, а его у вас отняли, - кредит вам все равно должны вернуть. Избавиться от кредита в России сегодня гораздо сложнее, чем избавиться от собственника! Бизнес использует эту лазейку: российские бизнесмены с помощью оффшоров не столько уходят от налогов, сколько защищают свою собственность. Кстати, в отличии от всего мира.

В результате мы находимся в ситуации, когда не менее 80 процентов крупных российских фирм являются “иностранными” в кавычках.

Пример: права собственности на предприятия группы “Альфа” выведены в офшоры, информация об этом - на официальном сайте банка. Долгие годы шло разбирательство: кому принадлежит аэропорт “Домодедово”? Все знали этих олигархов, все сидели с ними на совещаниях, все жали им руку, - но юридических доказательств, что владельцы именно они, не было никаких! В результате собственники сами признались, но это был их жест доброй воли, они буквально сжалились над государством...

- Дмитрий Каменщик был признан конечным бенефициаром, то есть получателем прибыли “Домодедово”. Уверена, что большинство читателей эту фамилию в первый раз слышат: богатейший, судя по всему, человек - персона не то чтобы публичная, и это хорошо иллюстрирует запутанность, скрытность российского бизнеса, о которой вы говорите... Я правильно поняла, что таких псевдоиностранных оффшорных фирм на российском рынке гораздо больше, чем истинных иностранных?

- Думаю, сопоставимы не только их число, но и их значение.

- А всего, по оценке бывшего председателя комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Евгения Федорова, в иностранной юрисдикции находится 95 процентов крупной российской промышленности!

- Я не совсем согласен с этой информацией, но проблема есть. Как ее решить, примерно понятно: надо издать закон или указ президента о том, что любые предприятия, находящиеся на территории Российской Федерации и зарегистрированные в одной из оффшорных зон, - дальше закрытый список этих зон, их не так много, - в течении полугода должны быть перерегистрированы в России или иной не враждебной нам территории. Если за это время такая перерегистрация не будет сделана, соответствующая собственность признается бесхозной и безвозмездно национализируется. Соответствующая статья закона у нас, кстати, есть: если во дворе ржавеет бесхозная машина, то приходит участковый, пишет акт, под ним подписывается общественность, и машину утилизируют. А если после этого с воплями прибегает собственник, то его отправляют по известному неприличному русскому адресу из трех букв, посередине “у”, называется суд. С совершенно безнадежными перспективами.

- А нельзя заставить всех регистрироваться только в России?

- Нельзя: я завтра зарегистрируюсь в Москве, а послезавтра возьму кредит в Германии под залог собственности, и не отдам, и все: собственность уплыла, хотя и в виде залога... Конечно, можно выстроить сложную юридическую конструкцию, но это будет означать уже настоящую войну с Западом, на которую наши элиты не готовы.

- Но почему они не делают хоть что-то, а только бесполезно взывают: “Всем выйти из оффшоров! Всем выйти из тени!”?

- Да потому что государству нужны налоги, а не собственность! Ведь если бизнесмены переведут свою собственность не на Запад, а в Россию, - их собственность придется защищать. А здесь у нас все не очень хорошо: дело “Башнефти” актуализировало непонятную ситуацию с российской приватизацией.

Напомню: “Башнефть” была неправильно приватизирована представителями тогдашней башкирской власти, а потом была легально, публично и не по бросовым ценам продана АФК “Системе”. Через некоторое время российское государство заявило, что приватизация была неправильной, - и наказало... АФК «Систему».

На самом деле, сермяжная правда здесь есть: когда вы покупаете у бомжа в подворотне золотые часы за бутылку водки, а потом начинаете в суде доказывать, что вы добросовестный приобретатель, суд отправляет вас на освидетельствование в психушку или оценивает ваши показания как лжесвидетельство.

Точно также и покупатели приватизированных предприятий, по моему мнению, должны были понимать, что покупают краденое.

Но хозяйственная жизнь России выстроена на фигуре умолчания: все знают, что собственность изначально приватизирована очень спорно и, скорее всего, незаконно, но делают вид, что это касается только умерших в 90-е годы, а не сегодняшних участников рынка...

Нужно принимать какое-то решение. Государство может утверждать, что приватизация не подлежит пересмотру, может попытаться стать правовым и пересмотреть ее. Но если мы будем продолжать по-страусиному прятать головы в асфальт и вслед за Чубайсом повторять мантру о недопущении пересмотра тотального разворовывания страны, - года через три уже можно ждать революцию.

Вопрос собственности - это вопрос власти. В случае офшорного бизнеса, внешнее влияние на Россию появилось из-за незащищенности, неопределенного положения нашей собственности внутри страны.

ЧЕМ ЭТО ПЛОХО

- Давайте разберемся, в чем влияние запада на нас. Может, не все так плохо, раз за фасадом иностранных фирм, на самом деле, наши люди? Хотя Юрий Лужков, в бытность мэром Москвы, требовал, чтобы даже у Москвы было собственное продовольственное обеспечение, считал это вопросом стратегической безопасности - а теперь доля иностранных инвесторов в области переработки российской сельскохозяйственной продукции и производства пищевых товаров - 90 процентов... Чем нам грозит такая ситуация? Иностранцы нас отравят?

- Отравить не отравят, не нужно демонизировать. Бизнес, наш или иностранный, все-таки ориентируется на прибыль, - хотя история с санкциями показала, что он подчиняется властям своих стран. И, если Запад прикажет производителям российского продовольствия остановить конвейер, - эти производители подчинятся.

История в тему: в январе сотрудники воронежской фармацевтической компании «Верофарм» обратились в приемную депутата Пахолкова, и рассказали, что их, под угрозой увольнения, заставляют подписывать корпоративный документ по поддержке западных санкций: не брать кредиты в «Сбербанке», не заправляться на «Лукойле», и так далее. Дело в том, что «Верофарм» - подразделение американской корпорации Abbott. Депутаты, разумеется, поднялись на дыбы. Состоялось разбирательство с прокуратурой, которое так и длится по сей день: одно ведомство решает так, другое эдак, руководство завода стоит на том, что подпись - чистая формальность... А, между тем, прошла информация, неофициальная, что сама Abbott полностью прекратила нам поставки оригинальных препаратов. То есть воронежские мы получать будем, американские - нет... 

- Таких историй будет много, будут увольнения и остановки предприятий... Но я предлагаю посмотреть на угрозу более глобально. Если собственность бизнесмена зарегистрирована за границей, ему, как правило, все равно, что будет “с этой страной”.

Это, кстати, одна из причин Великой Октябрьской социалистической революции: в царской России 70 процентов тогдашних базовых отраслей промышленности – горнодобывающей и машиностроения - принадлежали иностранному капиталу. В результате, когда начались восстания, собственники, вместо того, чтобы лечь с пулеметом перед заводоуправлением, просто списали активы в убыток и уехали домой. В этой же ситуации американский промышленник Карнеги, например, в конце 19 века вышел к своим американским рабочим и уговаривал их! Да, рядом с капиталистом стояли солдаты с ружьями наизготовку, но Карнеги не побоялся рисковать жизнью: толпа была большая, и куда бы она ломанулась после первого залпа, вопрос был открытый... Потому что Карнеги из США некуда было бежать: завод был делом его жизни... А у иностранного капитала в Россиии всегда есть отходные пути... Сегодня восьмидесяти процентам российских бизнесменов наплевать, что будет с людьми в России. В случае чего они могут сесть в самолет и улететь в свои замки. Да, в последнее время в Англии их стали прихватывать - но есть масса чудесных мест, например, Камбоджа, где можно сидеть в тюрьме и одновременно управлять этой тюрьмой... Как доказал своим примером один известный российский недоолигарх.

- А чиновники куда смотрят?

- Чиновники рады инвестициям. Более того, привлечение иностранных инвестиций по сей день является официальной экономической политикой нашего государства.

- Правда, что они продают иностранцам даже землю, хотя официально это запрещено? И что выкуплено все Черноземье?

- Иностранным юридическим и физическим лицам запрещено покупать только земли сельхозназначения, но и тут есть лазейки: оформляют покупку на подставных юридических и физических лиц, регистрируют в России «внучатые» предприятия (дочерние предприятия дочерних фирм, на которые запрет не распространяется. - Ред.), скупают путем регистрации паевых инвестиционных фондов недвижимости: считается, что, если в них хотя бы один пай принадлежит россиянину, то это уже не иностранный капитал.

В результате либеральных реформ в России заброшено и зарастает более 40 миллионов гектаров пашни. По оценкам Института конъюнктуры аграрного рынка под контролем иностранного бизнеса в РФ сейчас находится порядка двух с половиной миллионов гектаров. И, разумеется, зарубежный капитал предпочитает обрабатываемую землю.

- Неужели чиновники не чувствуют опасности? Ведь была же в нашей истории такая позорная страница, как Соглашение о разделе продукции! В 1995 году Ельцин передал иностранцам в разработку 264 месторождения, с тем, чтобы те делились с Россией доходами - но они не делились. Бесплатно разрабатывали наши недра девять лет, до 2004 года, когда президенту Путину, с трудом, удалось соглашение отменить... А теперь Вагит Алекперов заявляет, что “Лукойл”, крупнейшая частная нефтяная компания России, на 50 процентов принадлежит иностранным инвесторам...

- Иностранный капитал принимает решения о своих активах, расположенных в нашей стране, как правило, на основании интересов, не имеющих к нашей стране отношения. Это фактор постоянной стратегической угрозы. Поэтому мы должны принять нормальные западные нормы регулирования, по которым любое вхождение иностранного капитала в сколь-нибудь значимые сферы рассматривается государством под микроскопом и может быть запрещено. Запад, кстати, не позволяет российскому бизнесу приобретать мало-мальски значимые активы: это касается и Opel, и пакета RWE (немецкая газовая компания. - Ред.), и, тем более, банковской сферы.

Россия экономически выглядит не как суверенное государство, а как колония. Сейчас иностранный капитал имеет долю почти во всех наиболее рентабельных корпорациях России – и имеет возможность влиять на управление ими... В своих интересах, разумеется.

Стандартная либеральная пропаганда рассказывает о том, что иностранный капитал несет в Россию современные технологии. Если не считать технологию завязывания галстуков – это не так: передаются лишь старые технологии, безопасные для их хозяев с точки зрения конкуренции на мировом рынке. Автосборочные производства, например, почти полностью уничтожили российскую промышленность комплектующих...

В целом иностранные инвестиции, как правило, представляют собой насосы по выкачиванию из России денег.

ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ПРОИЗВОДИТЕЛЬ СУЩЕСТВУЕТ?

- Михаил Геннадьевич, с начала санкций меня мучает в буквальном смысле «куриный вопрос». Помните, как мы гордились этой отраслью: мол, воспитали отечественного производителя, накормили страну... А под санкциями оказалось, что инкубационное яйцо мы импортируем из-за рубежа, так что якобы российское производство - фейк, пшик. Куры, в итоге, подорожали больше всех остальных товаров... Та же история, кстати, и с рыбоводством: фермеры взвыли так, что норвежского малька даже вывели из-под санкций.

- Товары все же дорожают в первую очередь из-за произвола монополий, как производящих, так и торгующих, а удорожание импорта – фактор обычно второстепенный. Но зависимость от него сохранилась, так как в условиях либеральных реформ, последовательно уничтожающих всякое производство, заниматься мало-мальски сложным промыслом просто невозможно. Не для того нас запихивали нас в ВТО на заведомо колониальных условиях, чтобы Россия была способна производить в больших масштабах инкубационное яйцо.

- А я-то всегда старалась покупать отечественные товары, и даже среди читателей это пропагандировала! Теперь чувствую себя полной дурой: оказалось, что российская косметика делается из импортных компонентов, отечественные лекарства - из зарубежных субстанций... Вы можете назвать хоть один по-настоящему российский товар? Павлово-Посадские платки?

- Ну вот костюм на мне российский. Довольно много одежды шьется в России и продается под марками, звучащими, как иностранные...

Но в целом импортозамещение, о котором грезили во время девальвации рубля, не получилось. Оно было возможно, потому что прибыльность экспорта выросла, импорта упала, но одной возможности недостаточно: для быстрого расширения производства нужны свободные производственные мощности, квалифицированная рабочая сила и доступ к инфраструктуре: газу, электричеству, водопроводу. Свободных мощностей-помещений нет: какие были, используются или окончательно пришли в негодность, требуют капремонта, рабочие и инженеры - страшный дефицит, подключение к тепловым и электросетям запредельно дорого и запредельно долго. Поэтому среди начинающих производителей на вес золота ценятся руины старых заводов: там это все уже подведено...

Но главное! Чтобы начать бизнес, нужны деньги, а кредитная система Российской Федерации не работает. Ставка что в 17, что в 15 процентов, которую сейчас установил Центробанк, заметно выше средней рентабельности. Запад нам внешнее кредитование прекратил. Чтобы переориентировать заемщиков с Запада на Восток, государство почти ничего не сделало, а сами банки напрягаться не станут: им проще доить нынешних заемщиков и уповать как раз на государство, которое никуда не денется и выделит триллионную помощь...

Решение этих проблем дало бы бурный старт отечественным производителям, да и иностранный бизнес развивался бы спокойно и не обращал внимания на санкции.

- То есть иностранцы слушали бы интересы своего кошелька, а не своих правительств...

- Они говорили бы властям, наложившим на нас санкции: “Яволь, майн фюрер!”, - но работали бы через «прокладки», и никто бы их не отловил. Крупнейшим инвестором в Россию стала бы какая-нибудь Камбоджа, - подобно тому, как Белоруссия стала центром поставок в Россию креветок и устриц, или как Эстония в 1997 году была крупнейшим в мире экспортером алюминия.

ПОЛЗУЧАЯ ДЕМОКРАТИЯ

- Давайте напоследок о хорошем. Иностранцы, как бы мы их ни ругали, создают рабочие места, платят нашим людям зарплату. Наверное, и налоги платят, а это так важно в кризис, когда не хватает денег на социалку...

- Иностранные инвестиции создают рабочие места, но уничтожают такие же рабочие места в смежных отраслях, так как основная часть полуфабрикатов поступает из-за рубежа.

Что касается нехватки денег на социальные нужды, проблема здесь качественно иная: регрессивная шкала налогообложения (чем вы богаче, тем меньше платите. - Ред.), из-за которой бедные люди стараются уходить от налогов: 39 процентов на фонд оплаты труда для них запретительно много. Налоговики же таких неплательщиков не ловят: расходы на поимку выше суммы неуплаты, а неплательщиков слишком много. Как говорила Зоя Космодемьянская по другому поводу: “Всех не перевешаете”...

А вот теперь и про кризис. Глобальный бизнес, обслугой которого являются наши экономисты-либералы, объективно нацелен на уничтожение российского государства. Это связано далеко не с Крымом, процесс, по моим оценкам, перешел в открытую фазу еще в сентябре 2013 года, после резких заявлений Владимира Путина о базовых ценностях Российской Федерации, которые идут вразрез с интересами Европы, как европейцы их сегодня понимают...

Майдан на Украине и все, что за ним последовало, - это уже следствие. В попытке вызвать социальные потрясения и государственный переворот участвуют и внутренние, и внешние силы: например, в Германии крупные корпорации поставили перед выбором: или они отказываются от углубления сотрудничества с нашей страной, или будут выброшены с американского рынка, лишатся возможности привлекать деньги с глобальных финансовых рынков. Это сообщалось на уровне клерка американского посольства, который ногой открывал дверь в кабинеты «капитанов индустрии» - тех, кого в нашей стране трепетно привечал премьер, а то и президент.

- И как реагирует бизнес?

- Немцы - нервно, они воспринимают это, как насилие, но подчиняются, переориентируются с сотрудничества с нами на разграбление Украины. Наш бизнес, прописанный за границей, даже не сопротивляется: он уже живет на чужой территории, по чужим правилам. Неофиты стараются быть святее Папы Римского.

- Бизнес бежит из России?

- В январе 2014 года чистый отток частного капитала составил почти 20 миллиардов долларов - подчеркиваю, это при цене нефти выше 100 долларов за баррель и до Крыма! Больше, чем в январе, бегство было только в апреле, когда реально ждали войны и натовских бомбардировок Москвы... Всего за 2014 год чистый отток частного капитала составил 130 с половиной миллиардов долларов...

Бизнес готовится. Устроят Майдан у нас – иностранцы будут забирать наши активы бесплатно, как в 1941-м. После Украины многие вошли во вкус.

ЦИТАТА

Бывший председатель комитета Госдумы РФ по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров:

- Если говорить о крупной российской собственности: промышленности, банков и всего остального – 95% её не только в оффшорах, а просто в иностранной юрисдикции.

ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ

ЛИПЕЦКИЙ “РОШЕН” ПОПАЛ МЕЖДУ РОССИЕЙ И УКРАИНОЙ

Комическая, а может, и трагикомическая история разворачивается вокруг “Рошена” в Липецке. Стояла себе фабрика, делала желейные конфеты и ириски, и вдруг случился переворот в Киеве. Владелец, украинский олигарх Петр Порошенко стал президентом Украины, и тут же подвергся обструкции со стороны своих свидомых патриотов: как это глава незалежной держит бизнес во “вражеской” России?

Одновременно и в России ширилось и росло движение за отказ от “бандеровских конфет”. Люди писали в сети: “Покупая “Рошен”, вы спонсируете войну против Новороссии”.

Спрос упал (причем солидарно, и в России, и на Украине), Порошенко пообещал продать липецкий бизнес, да вот беда - никто не берет! Фабрика сначала остановила производство, потом запустила, но снизила на 30 процентов, потом заявила о грядущем увольнении трехсот человек...

Тут ярко выступила председатель Общественной палаты Липецкой области Валентина Кисенко: женщина написала президенту Украины открытое письмо, в котором предложила... подарить фабрику Липецку, и этим загладить вину перед беженцами с юго-востока Украины. Зам гендиректора фабрики Олег Казаков ответил хотя и печатно, но резко: он предложил администрации забрать американские заводы на территории Липецкой области...

Пока феерическая переписка украинского бизнеса и российских чиновников продолжается. А работники, попавшие в конфликт между странами, ждут увольнения.