ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Feb. 21, 2019

100 миллионов долларов на шахматы

– Табличку не снимаете?

– Это просто наш офис. Люди уже привыкли сюда ходить. Вчера шахматисты приезжали из Ленинградской области, из Казахстана. Я же остаюсь на общественной работе. Начинал программу «Шахматы в школе», помогаю до сих пор. Вчера перечислил 50 тысяч долларов на поддержку. Вот журналист «Файнэншнл таймс» прислал вопросы. Говорит: хочу написать про ФИДЕ, а как без вас?

– А это что? – спрашиваю про иконку на телефоне – человек, сидящий в позе лотоса, подписано: Kirsan.

– Это Кирсан-мессенджер. Один из тех, которые мы сделали. Еще один сейчас Сбербанку продали. Другой – в азиатскую страну. Может, сегодня контракт будем подписывать. Много занимаемся IT-бизнесом.

– Сейчас хорошее место в спорте освободилось – пост президента Российского футбольного союза после ухода Виталия Мутко.

– Я туда готов был идти еще в 1998 году, с Колосковым разговаривал. Но сейчас не хочу этим заниматься. Нашему футболу не хватает государственной воли. Должен кто-то ударить по столу и сказать, чтобы монополии и бюджеты регионов отошли в сторону – это убивает футбол.

Один мизинец футболиста сейчас стоит больше, чем труд десятков учителей и врачей. Он 90 минут прохлаждается на поле, воздухом дышит, а ему еще и платят за это годовой бюджет некоторых поселков и районов. Другие бегают по ресторанам и стульями головы проламывают, в Монако покупают себе шампанское за 100 тысяч евро...

У меня мама ветеринарный врач, она до сих пор работает. Ей 86 исполняется, беспрерывный стаж – 64 года. А зарплата 8 с половиной тысяч рублей. Как это объяснить?

Я за то, чтобы в командах играли только местные игроки, а команды финансировали только местные спонсоры.

– С такой программой вас бы, может, даже выбрали.

– Нет, неинтересно. И потом, договорные матчи. В 90-х, когда я был президентом элистинского клуба «Уралан», ко мне часто приходили. Мои же. «Кирсан Николаевич, можно сейчас дать, и нам проиграют или ничью сделают. Вратарь просто не допрыгнет, и все». Я через это прошел. Сейчас ругать российский футбол я не могу, потому что вся система такая. Система страны, система общества. Моисей 40 лет водил свой народ по пустыне, может, и нам нужно какое-то время, чтобы очиститься. Да, в шахматах тоже были договорные игры. Даже у чемпионов мира, которых мы знаем. Я эту систему сломал (до прихода Илюмжинова в ФИДЕ чемпионами были Карпов и Каспаров. – Ред.).

– Вы рассказывали, что в год летаете в 70–80 стран. У Аркадия Дворковича такой возможности нет. Это минус?

– Да нет, просто у него свой стиль работы. Я Аркадия Владимировича поддерживаю, с папой его дружили. Это очень умный, очень ответственный человек. Я, уходя, подключил свою поддержку. Свои голоса, свои финансы мы бросили для того, чтобы вот во главе федерации оказался россиянин, я этого не скрываю. Мое мнение таково: пусть лучше этот пост занимает какой-нибудь президент, олигарх, министр, чем легендарный шахматист. Тут нужно работать, турниры проводить, а не раздавать автографы. Дворкович работал в администрации президента, в правительстве, сейчас «Сколково» занимается, его возможности только на пользу ФИДЕ.

– По официальной версии, ваша карьера в ФИДЕ закончилась из-за попадания под санкции...

– Странно получается. Мне объявили их 24 ноября 2015 года. После этого я три года нормально работал. Проводил все турниры, которые были нужны, – во Львове, в Баку и так далее. В Нью-Йорке встречу за мировую корону между Карлсеном и Карякиным спонсировал.

Санкции – повод, чтобы прицепиться. Российская шахматная федерация тоже почему-то дрогнула. Сама Россия вся под санкциями, и мне говорят, что я не могу руководить, потому что я под санкциями. Такое вот состоялось предательство. Вместо меня поддержали господина Макропулоса из Греции.

– Почему вас убрали?

– Место стало сладкое. Когда я пришел, были долги, сотрудникам зарплаты не платили. Я сразу полтора миллиона долларов выложил, сделал так, чтобы турниров стало больше. Всего около 100 миллионов долларов я за эти годы потратил из своих личных денег и денег своих друзей, инвесторов, которые помогали мне, вкладывали. Сейчас 600 миллионов человек официально играют в шахматы – в шесть раз больше, чем раньше. Мы признаны МОК, даже проходим тесты на допинг.

Трамп – это ферзь

– У вас санкции не антироссийские, а антисирийские – как вы под них вообще попали?

– Мы с Асадом в Дамаске открыли трехэтажный спортивный дворец с шахматным залом. Конечно, я при этом контактировал с официальными членами правительства, а как иначе? Но я же не бегал и не выискивал террористов.

– Вы и с Каддафи играли в шахматы. О чем говорили?

– Я же буддист, а он очень увлекался этим – и буддизмом, и реинкарнацией. Он и трактат написал – «Зеленую книгу», изучал мировую культуру.

– А с Мадуро встречались?

– Нет, хотя пару раз был в Венесуэле. Если бы сейчас у меня была возможность, можно было бы поехать и провести там что-то в поддержку мира. Все должно решаться за столом, пусть страны только за шахматной доской воюют. Когда я был в Ливии, дважды попадал под бомбежки – знаю, что это такое.

– Кто сейчас в мире ферзь?

– Трамп. На кого захочет, на того накладывает санкции. На человека, на страну, на компанию. Он бизнесмен, все делает для своей страны, для своей экономики. Его глобальные вопросы не интересуют. Нам нужно признать, что сейчас гегемон один. Хотим мы или не хотим, но мы нефть за что продаем? За доллары.

– Жуков, Кудрин, Собянин, Тимченко, Фридман, Хлопонин, Шаймиев, Эрнст, Песков… Ни один другой наш вид спорта не может похвастаться таким составом, как у Российской шахматной федерации. Сколько в ваших поездках по странам было от спорта, а сколько – от политики?

– Поручений мне не давали. Но я и сам всегда показывал, что шахматы – за мир. Естественно, это сближает страны. У меня много друзей по МГИМО, которые сейчас послы, министры, мэры, губернаторы и так далее. Кто из них был на Украине после 2014 года? Никто. А я – много раз. Даже пеняли: мол, мы тут никак с Украиной не разберемся, а Кирсан с шахматами ездит, с Порошенко фотографируется.

– Не выговаривали?

– А я не спрашиваю никого, зачем? Я независимый. Сегодня здесь, завтра – в Лондоне. Меня Кремль не избирал. Да и раньше – тоже. Мне даже Коржаков кличку дал в свое время – Неуправляемый Калмык.

– После 17 лет работы в должности главы Калмыкии вы ушли сами.

– Стал замечать, что глаз замыливается, хотя сейчас понимаю, что у меня энергии – на 10 президентов. Так же, как раньше, сплю по 4 часа, работаю без выходных. Встаю в 6 утра, рабочий день заканчиваю в 3 часа ночи.

– Выходит, вы за сменяемость власти? Владимир Путин ваш результат уже превзошел – скоро 20 лет у власти…

– Это вопрос не ко мне, я сейчас что-нибудь скажу, будут говорить: ага, правильно Кирсана в санкции загнали.

– Но, по-вашему, это хорошо?

– На самом деле я вообще считаю, что любой президент страны – человек, отмеченный Богом. Каждый народ достоин своего руководителя. Сейчас ситуация в России такая – и международная, и внутренняя.

Я Путина знаю еще с 1993 года, когда он меня из аэропорта встречал на черной «Чайке» в качестве заместителя Собчака. Это человек с большим опытом и харизмой, со своей четкой позицией. Я знаю, что у него есть план. Хороший, плохой, но он есть. Это человек, которого народ избрал, так что пусть хоть 30 лет. Если у нас войны не будет, будет мир, то пусть.

– Война как раз есть, но рядом.

– Ну да, более 117 вооруженных конфликтов и войн на нашей земле происходит, что делать… Мы вместе много работали. Я благодарен, что в 1998 году он меня поддержал. Когда на меня набросились, что Калмыкия хочет отделиться от России, Владимир Владимирович хорошо выступил на Совбезе, поддержал. Никогда у меня таких мыслей не было. Наоборот, в 1994 году я даже выступил и отказался от поста президента Калмыкии. Я считал, что не надо заигрываться. Раз уж у нас одна граница, одна валюта, то в России будет один президент и от суверенитета надо отходить.

Меня иногда называют неординарным, даже «крейзи» («сумасшедший» с англ. – Ред.), но я вижу ситуацию на год, на два, на три, на пять лет вперед. Как-то сидели с Березовским в «ЛогоВАЗе», Татьяна Дьяченко тоже была, я ему рассказал все, что с ним будет. Он потом, уже в эмиграции, меня приглашал к себе в Ниццу и подтвердил: «Всё, как ты и сказал, один к одному».

– Верите в его самоубийство?

– Да нет, конечно, какое там. Я Борю знал, такой живчик был.

«И тут инопланетяне мне говорят...»

– Видеть будущее вас Ванга научила или это врожденное?

– Что-то она, что-то сам. Я же с ней больше 30 раз встречался. Сейчас фильм про нее снимаю. Общение с ней – это опыт, который помогает.

Я верю в космос, в Бога, что мы – не случайны здесь, что мы – сочетания светлых и темных энергий.

Я буквально вчера встречался с человеком, который тоже видит наперед. Он здесь, в Москве. Всевышний, или Абсолют. Он ведь дает способности не всем. Если бы все умели телепортироваться, читать мысли, как атланты (вы ведь верите, что Атлантида существовала?), что бы произошло? Все бы друг друга поубивали. Поэтому дано не каждому. Люди еще не достигли такого уровня...

– То, что вы обо всем этом так свободно говорите, в деловых вопросах не мешает?

– Конечно, мешает. Я же решался полгода, прежде чем сказать об инопланетянах. Думал, спал я тогда или не спал. Но вы знаете, в жизни должны находиться люди, которые, как Александр Матросов, бросаются на амбразуру. Для того чтобы полк сзади пошел в атаку.

– А какой посыл?

– Кто-то должен первым сказать, что человек – не единственное разумное существо ни во Вселенной, ни на планете.

Я до сих пор помню, как приезжал с матерью на мясокомбинат. Сто коров загоняют в одно стойло, там их по очереди механизм за грудки поднимает и потом электропилой – по ребрам. На остальных коров смотришь, которые ждут в этой очереди, а у них вот такие слезы капают. Если плачут – значит, есть чувства и разум.

Мне инопланетяне и говорят: что с вами разговаривать, пока вы даже шага не сделали к тому, чтобы осознать.

– Много вообще людей, которые видели инопланетян? Они наверняка с вами связываются.

– Полно. Я же веду беседы, в том числе со многими генералами. НАСА регистрирует 4000 контактов каждый год. Человек из руководства одной страны, очень большой, в двадцатку входит, мне рассказывал, что тоже видел.

– А из наших?

– Да, конечно. Мы беседовали про это с одним из наших президентов. И с руководителями некоторых структур. С нашими космонавтами разговаривал. Шахматист Василий Смыслов говорил, что к нему приходила какая-то субстанция.

– Поскольку вы в будущем разбираетесь и в экономике, очевидно, тоже. Что нас дальше ждет?

– Большие события. Со знаком минус. Будет очень плохо, но потом – получше.

– Сейчас пояса-то сильно затягивать?

– Что вам сказать... Держитесь!