ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Dec. 24, 2019

Поскольку проезд считался историческим, снимали его от души: несколькими стационарными камерами по всему ходу движения, гоу-про перед лобовым стеклом дизеля, камерами в вагоне и кабине машиниста… Задействовали и беспилотник, и пару легковых автомобилей…

— Он, конечно, значительно легче идет, чем автомобиль,— сравнил Владимир Путин, имея в виду рельсовый автобус, называемый среди строителей «Мотриса».

Я подумал, что если сравнивать с «КамАЗом», который он вел по Крымскому мосту, то и правда, конечно, гораздо легче.

— Если колее ставят оценку 11 баллов, то она считается у железнодорожников идеальной,— поделился министр транспорта Евгений Дитрих.— Здесь 17 баллов…

Министр рассказывал про то, что мост и дорогу до Симферополя и Севастополя надо в нескольких местах электрифицировать, потому что раньше никому до этого дела не было никакого, и все тут умирало или умерло уже давно.

— Сколько надо? — кратко интересовался господин Путин.

— 38,8,— еще более кратко отвечал министр.

И было понятно, что не миллионов.

Они между тем уже подъезжали. Камеры не скупились на роскошь: вот поезд идет на фоне нефтяного терминала, а вот — на фоне терминала пальмового масла, а вот — на фоне довольно-таки бескрайних виноградников…

Тут к ним подходил глава протокола господин Китаев и намекал президенту, что там, в вагоне, его еще ждут рабочие, а уже вот-вот выходить.

— Заговорился я!..— ахал господин Дитрих.

— Ничего, нормально, Жень,— кивал ему Владимир Путин, для которого происходящее сейчас значило тоже многое, и даже не исключено, что все.

— Что можно сказать хорошего? — встречал его в вагоне гендиректор «Мостотреста» Владимир Власов.— Победили!

Фразу эту он, видимо, готовил давно, все здесь осознавали и постоянно подчеркивали друг другу необыкновенность, историчность случающегося, и «Победили!» было, наверное, сказано в расчете и на то, что войдет в историю наравне с «Поехали!».

— Мы показали свое мастерство и знания! — добавил он, ибо нужно же было что-то добавить.

Но господин Путин решил, видимо, с переполнявшим всех пафосом побороться и вдруг рассказал восхитительную историю.

Это было еще в 2017 году, когда строители ночью установили одну из арок автомобильного моста.

— И мне позвонил ваш основной руководитель с простой русской фамилией Ротенберг (Аркадий Ротенберг был тут же, в поезде.— А. К.), позвонил ночью и говорил таким голосом, что я его спрашиваю: «Ты что, выпил, что ли?!» — «Нет,— говорит,— здесь никто даже близко ни к какой бутылке не подошел!.. Просто хотел сказать, что только русский человек это может сделать!»

Воодушевление его собеседников между тем не иссякало. То есть один из строителей рассказал, как верил, что мост будет построен в срок.

— А даже если кто-то не верил,— добавил он,— то собирались двое-трое и доказывали тому, что этот день наступит! — пояснил строитель, мгновенно, по-моему, впрочем, смутившись своих слов.

Я представил себе эту картину. Как они собираются втроем и начинают друг другу доказывать и доказывать… И попробуй-ка убеди… Но надо пытаться… Но все-таки приходится доказательство в конце концов перенести на следующий вечер, так как с утра-то на работу…

— Трое на одного всегда докажут,— кивнул Владимир Путин.

Разговор принял совсем уже лирический характер, так что другой строитель поведал, что «как студент, не стригся, пока не получили разрешение на ввод моста, и только после этого позволил себе постричься!».

И он с удовлетворением продемонстрировал свою совершенно лысую голову.

— Скоро и меня так постригут…— вздохнул Владимир Путин, который не в первый раз возвращался к этой не безразличной для него, видимо, теме (на последней Прямой линии он апеллировал в этой связи к голове ведущего Захара Прилепина.— А. К.).

Они остановились, Владимир Путин вышел к четырем сотням строителей, которых на сильном влажном ветру несколько минут разогревал с микрофоном в руках тележурналист Николай Долгачев. Делал он это не очень уверенно (ну так ведь Дмитрий Губерниев не подъехал же), но по крайней мере старательно.

— Великий день!..— говорил он.— Десять тысяч часов только штормовых было зафиксировано!.. Великий день!.. Мост рассчитан на века!.. (строители, правда, дают гарантию, что только на сто лет.— А. К.)

Он еще раз повторил, что день этот — великий, хотя совсем уж ни у кого в этом не было никаких сомнений.

Ну и Владимир Путин еще раз всех заверил в этом:

— За всю историю Российского государства на протяжении последних лет железнодорожное движение прерывалось только три раза: во время Октябрьской революции 1917 года, затем во время Великой Отечественной войны и в 2014 году… Вы восстановили это! Восстановили, правда, по-другому, но по надежному, крепкому маршруту! Это большое событие!.. Вы показали, что Россия в состоянии делать такие мирового уровня инфраструктурные проекты!

Аплодисменты были, насколько это возможно, громовыми, конечно.

Затем состоялась краткая прямая трансляция из Петербурга, откуда в Севастополь в 14 часов по московскому времени отправлялся фирменный поезд «Таврия». Трансляция запомнилась бессмертным по всем признакам эпизодом. Начальник фирменного поезда обстоятельно докладывал президенту о готовности состава к отправлению до тех пор, пока поезд не тронулся ровно в 14 часов, то есть по расписанию.

— Скорый поезд «Таврия» к отправлению готов! — констатировал начальник состава, совершенно поглощенный общением с Владимиром Путиным и не замечающий, что мимо него уже, можно сказать, несутся вагоны этого поезда.

— Догоняйте! — поощрил его президент.

— Надо же так: одно слово сказал — а теперь оно на века останется!..— качали головами строители на площади у входа на вокзал. Они так и не смогли справиться с собой.

Величие момента окончательно перепахало их.