ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Dec. 6, 2018

И те и другие данные, в свою очередь, значимо расходятся с показателями производства продуктов. Например, в 2015 году в России, согласно опубликованным Росстатом товарным балансам, на рынке обращалось 5,7 млн тонн растительного масла. Из этого объема 1,6 млн тонн было продано населению (в среднем по 11,4 кг на человека), 2 млн тонн экспортировано, остальное масло (2,1 млн тонн) было использовано на производственное потребление, из которого большинство пошло в пищу. В результате потребление масла на душу населения составило 26–27 кг в год, в то время как Росстат оценивает его в 11–13,9 кг: разница более чем в два раза вообще не позволяет говорить о достаточности или избыточности потребления этого продукта в России.

Наконец, по данным и балансов, и бюджетных обследований, за последние несколько лет потребление всех типов продуктов росло. В то же время доходы населения в 2013–2017 годах в сопоставимых ценах снизились (с 25,9 тыс. руб. до 23,2 тыс. руб., т. е. на 10,6%), а цены на продовольствие выросли почти на 41%. При этом отрицательную динамику показывает объем покупок в рознице, растут доли расходов семей на продукты питания, что свидетельствует об ухудшении экономического доступа семей к продуктам питания.

Более детально уточнить питание домохозяйств с учетом их доходов, что позволило бы оказывать им адресную помощь, также невозможно, хотя нынешние данные говорят о растущем расслоении по питанию среди россиян.

Если в 2014 году самые обеспеченные граждане тратили на питание в 3,5 раза больше менее обеспеченных, то в 2016 году — уже в 4,1 раза. Пока наиболее достоверную (хотя и косвенную) информацию о питании россиян, по мнению РАНХиГС, предоставляет Минздрав, ежегодно подсчитывая долю населения с ожирением и анемией. По оценке министерства, только за прошлый год число граждан с диагнозом «ожирение» в РФ увеличилось на 6% и составило порядка 2 млн человек, среди которых почти 322 тыс.— дети.

Видимо, в ближайшие годы правительство планирует как-то решить проблему сбора статистики о питании. Вице-премьер Татьяна Голикова ранее заявляла: нацпроекты в соцсфере предполагают разработку системы мониторинга питания различных групп населения, для того чтобы предотвратить распространение сердечно-сосудистых заболеваний, диабета и болезней желудочно-кишечного тракта.

В целом расширение статистического учета на сферу питания — мировой тренд: все большее число заболеваний населения являются хроническими и зависят, в свою очередь, в том числе и от качества питания человека в течение всей жизни. С проблемой ожирения сейчас столкнулись практически все страны: по данным ООН, каждый восьмой взрослый житель Земли сейчас страдает от ожирения (672 млн человек). С начала 2000-х ряд государств пытаются повлиять на питание граждан с помощью стимулирующих и запрещающих мер — от акцизов на сахар до пропаганды здорового образа жизни в СМИ (о взглядах граждан РФ на здоровое питание см. статью «Соя оказалась неприменима»). Но исследования этих мер пока не показали их высокой эффективности — в большинстве случаев они могут повлиять только на отдельные показатели поведения, при этом число людей с ожирением продолжает расти на несколько процентных пунктов в год.

В России до недавнего времени правительство интересовало потребление только отдельных продуктов, таких как сигареты и алкоголь. Регулирование в этой сфере началось в середине 2000-х годов с помощью повышения акцизов и ограничения времени и мест их продажи. Пока данные Минздрава показывают снижение их потребления населением, но ведомство не приводит детальных оценок эффективности процесса для здоровья нации в целом (учет лет здоровой жизни в РФ пока не ведется). С 2012 года появляются инициативы Минздрава и отдельных депутатов по регулированию потребления продуктов. Они, так же как и похожие проекты в других странах, призваны увеличить стоимость «вредных» продуктов, таких как газированные напитки и переработанные мясные продукты, ограничить места их продажи и стимулировать население к физической активности. Формальным же аргументом против их введения в правительстве (их обычно приводит Минэкономики) был ущерб для отраслей из-за снижения потребления.

Исходя из оценок РАНХиГС, в реальности сравнение выгод ВВП от здорового образа жизни и потерь ВВП от спада производства «вредных» продуктов в России вообще бессмысленно: на деле правительству еще предстоит узнать, что и в каком количестве едят жители России (и сколько этого продовольствия производят). Лишь после этого можно будет строить гипотезы о том, какие изменения в российском рационе будут способствовать экономическому росту.