Произведя подсчеты побед и свершений собеседницы, я не могу остановиться. Теперь я считаю нечто иное. Третий мартини! Она заказала третий мартини и допивает его. Но сохраняет ровную интонацию, трезвость оценок и точность реакций. И по-прежнему слегка болтает под барным стулом ногой в бежевой лодочке на немыслимой шпильке. Ни капли не выплеснула на белую рубашку и бежевые брюки и не опирается на барную стойку… Хотя на эту стойку не грех и опереться — ей лет 300, она из черного гранита и сохранилась с середины XVIII века, когда и был построен «Отель дю Вин» в городке Роял- Танбридж-Уэллс, где Бланшетт назначила мне встречу — неподалеку от ее нового дома в Кроуборо.
И вот мы сидим в старой-старой гостинице и непьянеющая Кейт Бланшетт смотрит на меня ясным взглядом сквозь свои клоунские очки в розовой оправе и с голубыми стеклами. Рассказывает, что она долго жила в Англии, потом вернулась домой в Австралию и там… скучала по дождям, тяжелыми каплями сгибающим ветви английских деревьев, туманам, стелящимся по низинам, и отчаянному солнцу, которое пробивает зелень ровно так, как написал Констебл. Констебл для нее не «видный представитель романтизма в живописи».
«Констебл — реалист!» — утверждает она. Но так странно слышать все это от актрисы, которая, казалось бы, привязана к знойному Лос-Анджелесу, которая выросла в Австралии, не расстается с ней и считает себя австралийкой.
Psychologies: Все-таки почему Англия? Вся ваша жизнь — это ясно — проходит за Тихим или Атлантическим океаном…
Кейт Бланшетт: Тут понимаете какая история… Мы выбрали Англию, потому что не работаем здесь. Дело в том, что я за швы. За то, чтобы между жизнью и работой проходила граница, шов. С конца 1990-х мы почти 10 лет провели в Брайтоне, в часе езды от Лондона, моя карьера тогда набирала обороты, но только благодаря жизни в Брайтоне мы смогли завести детей. В Лондоне, или в Лос-Анджелесе, или в Сиднее нас бы просто поглотила работа — и меня, и Эндрю (муж актрисы, драматург Эндрю Аптон. — Прим. ред.).
Уже потом мы переехали в Сидней — мне предложили руководить Сиднейской театральной компанией, главным театром у нас в Австралии. Это было потрясающее время, я занималась тем, что люблю больше всего, — сценой, репертуаром… Но тут же заметила, как исчезает этот важный для меня шов — между работой и той зоной, где только я и все мои: дети, Эндрю, сестра, брат, мама. Без этой зоны нет и меня как актрисы, там мои «рудники», сырьевая база. Энергия — оттуда. Для меня так: если живешь работой, силы брать неоткуда.
То есть работа — это не жизнь? Красные дорожки, туры по продвижению фильмов, вот это наше интервью — не ваша жизнь?
Ну, красные дорожки — это такой женский вид спорта, соревнование в декольте и фасонах платьев… А ведь не все увлекаются спортом. Но если отвечать серьезно, то… Вот говорят, жизнь одна. Не только в том смысле, что дается лишь раз, но и потому, что все вместе — это жизнь, она едина. Я не согласна. У меня две жизни. И в идеале они не должны пересекаться.
Людям публичным важно стоять на земле, не отрываться от реальности
Я поэтому и не понимаю известных людей, ведущих Twitter. Они, получается, настаивают, что вот это, предъявляемое публике, и есть они. В этом, по-моему, есть что-то нездоровое. Это приводит к чьей-то зависти — ведь там и красные дорожки, и моменты счастья. И ты сам невольно начинаешь считать лайки… А людям публичным важно стоять на земле, не отрываться от реальности.
Лайки и ахи фэнов способны быстро лишить здравой самооценки. Да и вообще — тут так много эксгибиционизма, самодемонстрации… Я и селфи не понимаю. Нет, правда, молодые люди, постящие селфи с целью продемонстрировать, что они круты… Короче, не мое дело их судить, мое дело — держаться подальше
А как вам держаться подальше, когда у вас в семье уже два подростка, а младший сын вот-вот пополнит их ряды?
Ну, тут тоже важен шов. Дети — это любовь и ответственность, но с какого-то возраста у них есть право на собственные решения. А наше родительское дело — подготовить их к тому, чтобы они обдумывали эти свои решения. Послушайте, большего мы не сможем. Это же факт. Постоянно пасти их невозможно. Да и не нужно, унизительно для обеих сторон.
Это ваш ответ на традиционный вопрос успешной женщине с семьей: «Как вам удается совмещать…»?
О, я ненавижу этот вопрос! Я даже ненавижу, когда его задают не мне, а какой-то другой женщине! Никто никогда не спрашивает об этом, например, у моего мужа, хотя он тоже работающий отец с четырьмя детьми. Такой вопрос никогда не задают мужчинам, только женщинам. Потому что это же нам предписано — воспитывать детей, а остальное должно проходить якобы побоку… Но в целом да. Это мой ответ на него. Работа и семья совмещаются в том случае, если ты не ставишь перед собой невыполнимых задач.
Мой лозунг: старайся и не загадывай, что из этого выйдет
Мне нравится все, что связано с моими материнскими обязанностями, — и молокоотсосы любила, и теперь вот родительские собрания. И я стараюсь быть хорошей матерью — ответственной, заботливой. А это известные мучения людей с детьми: если ты много работаешь, значит, испытываешь чувство вины, что мало времени уделяешь малышам; если сосредотачиваешься на них — забрасываешь работу.
Но надо же принять, что ты несовершенна, ты делаешь ошибки, иногда и непоправимые — царапаешь сердце ребенка, бывает. Не успеваешь подготовиться к роли — тоже бывает. Все мамы и папы знают это, все переживали родительское фиаско, но не все готовы принять. Я приняла. Я просто стараюсь изо всех сил. Это мой лозунг: старайся и не загадывай, что из этого выйдет.
Ваша мать осталась одна с тремя детьми, вам тогда было 10. Ее опыт учитываете?
Для мамы, для всех нас смерть отца была как гром среди ясного неба. Утром он помахал мне рукой, сел в машину и уехал на работу. И больше не вернулся. Сердце. Мы никак не могли понять, что его больше нет. Мама тоже. Принять не могли. Мамин опыт настолько уникально-трагический, что использовать его, учиться на нем… я думаю, незачем. Не нужно на себя примерять такую потерю. А вот все, что мама сделала после смерти отца, это был женский героизм. И еще это была самоотверженность — мама после папиной смерти даже не постаралась как-то устроить свою судьбу, а когда у меня появились дети, посвятила себя им.
Но что бы я хотела у мамы позаимствовать, так это умение быть центром, сердцем семьи. В нашей самым главным праздником всегда было даже не рождество, а День матери. Второе воскресенье мая — это святое. Мы всегда собираемся у мамы — наша семейка, семья брата Боба и моя сестра Женевьев, а она, между прочим, едет из Новой Зеландии.
Причем предшествующую неделю мы сворачиваем себе мозг записками. Пишем послания маме и друг другу — с признаниями, пожеланиями... Традиция! Но еще и сближение, попытка не отдалиться, несмотря на расстояния и разные жизни. Я бы хотела так же провести старость — за чтением записок от детей и внуков. И написанием своих, мудрых…
И знаете, что я с возрастом начала ценить в маме, чего не замечала раньше, а теперь вспомнила: в ней это было всегда? Элегантность. Умение эффектно выглядеть, несмотря ни на что. Я бы сказала, внешнее выражение достоинства. В юности я этого, конечно, не замечала — я же была панк, голову брила, ходила в рабочей одежде, презирала косметику… Но, повзрослев, оценила.
Как раз хотела спросить: как вам удается регулярно возглавлять списки самых элегантных звезд, что вы для этого делаете?
Если я и разбираюсь в шмотках, так это у меня в крови — от мамы и бабушки, та тоже была леди. И, между прочим, это она научила меня не брезговать секонд-хендом. И я, когда бываю в Нью-Йорке, захожу в Tokyo 7 в Нижнем Истсайде — там секонд-хенд и нераспроданное из серьезных магазинов. В последний раз купила комбинезон Rick Owens за треть цены, ношу с ботинками Acne и пользуюсь успехом, как минимум у семейства.
Я замужем 20 лет, хотя не очень верю в брак. Брак — это шанс быть семьей, а не семейное положение
Про него и вопрос. Про ваше семейство. Воспитывая троих детей, вы решились на усыновление. Но почему? И как мальчики реагировали на появление Эдит?
Да тут не было никакого специального решения. Мы с Эндрю хотели усыновить кого-нибудь за 15 лет до появления Эдит — после рождения первого сына, Дэшиэлла, ему сейчас уже 16. Пол, цвет кожи, даже возраст — все это было неважно. Но потом была работа, рождение Романа и Игги, ему десять… В какой-то момент мы встали в очередь. Это ведь как? Ты выражаешь желание, подтверждаешь свою социальную стабильность и ждешь звонка. Можешь ждать годы. Звонок всегда раздается внезапно. Во время разговора ты можешь отказаться. А можешь отказаться, посмотрев на ребенка из-за стекла…
Но мы смотреть и не собирались. Понимаете, мы хотели дать дом, заботу ребенку, у которого этого не было. Тут дело в ощущении — что в твоей жизни, в тебе самом есть эмоциональное место для еще одного человека. Нам было не важно, кто он. И мы были уверены в мальчишках — что они примут этого ребенка. Так и случилось — ни детского протеста-ревности, ни щенячьего принюхивания к новому члену семьи.
Игги считает, что отвечает за Эдит напрямую. Предостерегает. Покровительствует. Я воспитывала мальчиков такими, чтобы они никогда не стали проблемой для женщин. Правда! Именно так мы с Эндрю и формулировали: мы растим мужчин, которые не смогут нанести вред женщинам. И кто же мог подумать, что у нас заведется такая веселая, легкомысленная, самоуверенная блондинка! Ей скоро четыре. И это, скажу я вам, настоящая блондинка, не чета мне, по-прежнему панку в душе.
А в чем выражается, что в душе вы все еще панк?
Да ведь я всему противоречу. И собственной жизни тоже. Я замужем 20 лет, хотя не очень верю в брак. Брак — это шанс быть семьей, а не семейное положение. Только шанс, один из тысячи. И вместе мы с Эндрю столько лет просто потому, что каждый из нас улучшает жизнь другого. А по-настоящему нас объединяет смех — ни с кем я столько не смеюсь, как с Эндрю. И я панк еще потому, что грежу о полной свободе. Я хочу иметь возможность выбирать, чем заниматься. Я все время мечтаю перестать играть, сниматься…
Хотя это и люблю, в душе чувствую: я ограничена своими занятиями. Но когда я в последний раз завела об этом разговор, Эндрю спросил: «Ты можешь ответить не мне, а себе — что именно тебя интересует, кроме кино и театра?» Я сказала: да, количество пластика на планете и беженцы. На что Эндрю заметил: «Тогда тебе лучше остаться актрисой — ты принесешь больше пользы». И это правда.
Подруга Оушена
Кейт Бланшетт всегда играла соло. А на пороге 50-летия ей пришлось влиться в хор, в дамский ансамбль «8 подруг Оушена». Звезды объединились, чтобы сделать кристально женский спин-офф авантюрной комедии про друзей Оушена, хитроумных грабителей.
Мотор предприятия тут — сестра обольстительного Дэнни Оушена, одна плоть, одна кипящая кровь (Сандра Баллок). А исполнители ограбления (оно, кстати, должно быть совершено во время самого дамского из светских мероприятий Нью-Йорка — знаменитого Met Gala, главного события в фэшн-индустрии, проходящего в музее Метрополитен) — только женщины.
Причем каждая из них заработала право быть подругой Оушен, внеся свой вклад в экранную борьбу с сексизмом, и вклад Бланшетт тут не самый значительный. Она лишь иронизировала над слабой женственностью в своей оскаровской «Жасмин». То ли дело Баллок — она играла женскую силу еще 20 лет назад в «Сети», где ее одинокая героиня противостояла безжалостному мужскому государству.
Или Рианна, воплощающая женскую независимость одним своим радикальным сексапилом. Или Энн Хэтауэй, Женщина-кошка, злой гений самого Бэтмена. Не говоря уж о Хелене Бонэм-Картер — Черной Королеве из «Алисы в Стране чудес»… Правда, стройно этот хор запел под руководством мужчины, режиссера «Подруг…» Гэрри Росса. Но это он некогда сделал «Голодные игры» — гимн силе девичьего духа и тела.
Мужское и женское
«В юности я любила мужскую одежду. Ходила в галстуках и брючных костюмах. Моим кумиром была Энни Ленокс. И в школьных спектаклях я играла мужские роли… Наверное, иногда я хотела быть кем-то мне противоположным», — признается Бланшетт. В дальнейшей карьере она вполне удовлетворила давнее желание.
Она сыграла Боба Дилана в фильме «Меня там нет». А в «Манифесте», состоящем из 13 новелл (каждая из них иллюстрирует один из великих художественных и социальных манифестов XX века), две из ее 13 ролей были мужскими. И это герои, решительно противоположные женственной фактуре актрисы, — рабочий на стройке и бомж.
0
119.00
