ТОП 10 лучших статей российской прессы за
July 30, 2018

Вдобавок сошлись звезды. Секретарь принца Майкл Пит прослужил в Букингемском дворце почти пятнадцать лет, был лицом, приближенным к королеве, хорошо знаком с ее личным секретарем сэром Робином Янврином. Тот сочувствовал принцу и был готов повлиять на Елизавету. Премьер-министр Тони Блэр, который окрестил Диану «народной принцессой», тоже понимал, как важна Камилла для Чарльза. Какой контраст по сравнению с реакцией премьера Стэнли Болдуина на отношения Эдварда VIII и Уоллис Симпсон! Но вот церковь и в XXI веке негативно относится к повторным бракам при живом бывшем супруге (а первый муж Камиллы, Эндрю Паркер-Боулз, был очень даже жив). Решением стала гражданская церемония с последующим благословением святых отцов.

Сотрудники Кларенс-Хауса, куда после смерти королевы-матери переехали Чарльз и Камилла, были убеждены: самая большая проблема – то, как этот брак примет общество. Соцопросы показывали: тридцать два процента британцев за, двадцать девять – против. Еще тридцать семь процентов населения будущая свадьба не волновала, у двух процентов не было вообще никакого мнения. Как рассказывает один из советников Чарльза, было понятно, что средства массовой информации отреагируют агрессивно: «Представьте, что у вас отбирают мяч, который вы привыкли гонять на заднем дворе». С этим согласен и бывший пресс-секретарь принца Колин Харрис: «Они все хорошо заработали, выставляя Камиллу разрушительницей жизни Дианы и мальчиков. Чем более позитивным мы делали образ Камиллы, тем сложнее было для СМИ придерживаться прежней линии. Идея заключалась в том, чтобы представить ее в глазах общественности более человечной, но так, чтобы она не стала популярнее принца, – мы больше не хотели соперничества между ним и его возлюбленной. Мы стремились показать, что она обычный человек с обычными чувствами и интересами».

На новогодних каникулах 2005-го в шотландском поместье Беркхолл Чарльз сделал Камилле предложение. За несколько дней до этого, празднуя Рождество в Сандрингемском дворце, он посвятил в свои планы мать, сыновей и прочих родных (Камилла была в это время со своей семьей).

Корреспондент Evening Standard Роберт Джобсон опубликовал новость о помолвке до официального объявления, но это ни на что не повлияло. Кларенс-Хаус был готов. Нет, команда Чарльза наметила свой собственный день икс, но не исключалось, что утечка случится. На всякий случай Падди Харверсон, секретарь принца по связям с общественностью, составил план работы со СМИ, расписав его по дням на три недели вперед. «И Роберт Джобсон, да будет он благословен, слил новость о помолвке в самый подходящий день из этих трех недель, – вспоминает Харверсон. – В тот вечер в Виндзорском замке давали благотворительный бал. Чарльз и Камилла были превосходно одеты, в прекрасном настроении – идеальная ситуация. Представьте, если бы новость появилась в день, когда они никуда бы не собирались или их вообще не видели бы вместе».

Газета с сообщением о помолвке вышла около половины девятого утра 10 февраля 2005 года. Через час у Канадских ворот, напротив Букингемского дворца, собрались корреспонденты и операторы всех ведущих мировых СМИ. Большинство лондонцев, казалось, были довольны и считали, что момент выбран подходящий. Но не все. Одна женщина, которую я встретила в тот день у Кларенс-Хауса, была так возмущена, что проехала через весь город, чтобы выразить протест. «Если Чарльз собирается жениться на этой женщине, – сказала она мне сквозь зубы, – он не может быть королем». На следующее утро в программе BBC Breakfast ведущие не смогли зачитать вслух часть писем, которые прислали зрители. Помню, в одном, которое попалось мне в руки, было написано: «Прелюбодею не должно быть позволено жениться на его шлюхе».

Джулия Клевердон, тогдашний исполнительный директор одной из благотворительных организаций принца, его большой друг и сторонница во всем, лежала с температурой дома, когда позвонила личный секретарь принца Элизабет Бьюкенен. Она сказала: «Джулия, ты будешь стоять у ворот Виндзорского замка, когда они выйдут, потому что миссис П.-Б. нужно видеть знакомое лицо среди вспышек папарацци». Джулия сказала, что у нее тридцать девять. «Меня это не волнует, хоть сорок один. Езжай в Виндзор!»

Джулия приехала. Чарльз и Камилла перед балом вышли к собравшимся. Сверкали вспышки, сыпались просьбы продемонстрировать кольцо. Оно было платиновым, в стиле ар-деко – любимое кольцо королевы-матери, подарок Елизаветы Чарльзу. Центральный бриллиант огранен квадратом, по бокам по три бриллианта поменьше, граненных прямоугольником, – сто девяносто тысяч долларов по ценам начала нулевых. Когда Камиллу спросили, как она себя чувствует, та ответила: «Как во сне». Вопрос, преклонил ли принц колено, она проигнорировала.

Премьер-министр прислал поздравления от имени правительства. Королева и герцог Эдинбургский были «очень счастливы» и передавали паре «самые добрые пожелания». Архиепископ Кентерберийский был доволен, что они решились на «этот важный шаг». Уильям и Гарри на «сто процентов» поддерживали. «Мы очень счастливы за нашего отца и Камиллу, и мы желаем им всего наилучшего в будущем», – сообщили дети.

Первоначально свадьба была назначена на 8 апреля. Потом возникли препятствия. Виндзорский замок пришлось сменить на муниципалитет, дата тоже сдвинулась: в назначенный день в Ватикане проходили похороны папы римского Иоанна Павла II. А еще было много споров о том, правильно или нет все это для страны, хорошо или плохо для мальчиков, какой должна быть церемония, следует ли называть Камиллу «Ее Королевское Высочество герцогиня Корнуольская» или как-то более сдержанно. И вообще – что бы обо всем этом подумала принцесса Уэльская! Наконец свадьба состоялась. И небо не упало. Девятого апреля прошла скромная гражданская церемония в муниципалитете Виндзора, затем последовали церковное благословение в часовне Святого Георгия и прием в замке.

Это был напряженный день. Никто не знал, как станут реагировать толпа, пресса, как вообще все пройдет. В истории британской монархии не было случая, чтобы после гражданской церемонии бракосочетания с разведенной невестой проводилась еще и церковная служба. «Ставки были очень высоки, – рассказывает один из придворных. – Если бы что-то пошло не так, за это обязательно бы уцепились. Все легло на наши плечи: перенос даты, поездка на горнолыжный курорт, фраза "Не выношу этого человека"».

Речь вот о чем. Незадолго до свадьбы Чарльз с сыновьями отдыхали в швейцарском Клостерсе. Был организован фотоколл для прессы, а этот жанр ни один из них не любит. Перед принцами были выставлены микрофоны. Чарльз, не догадываясь, насколько они чувствительны, сказал сыновьям: «Ненавижу это делать. Я ненавижу этих людей». Потом корреспондент BBC при королевском дворе Ник Уитчелл спросил мальчиков о том, что они думают о предстоящей свадьбе папы. Чарльз пробормотал: «Чертовы люди. Не выношу этого человека. Он ужасный, он просто ужасный». Эти его слова тоже были записаны для потомков.

Я приехала в Виндзор в день свадьбы – в числе двух с половиной тысяч аккредитованных журналистов. В пять тридцать утра у меня было первое интервью. Главная улица города была пустынна, лишь одна семья ночевала в палатке у муниципалитета. Меня не покидала мысль о том, что двадцатью четырьмя годами ранее сотни людей провели в палатках по несколько дней, дожидаясь свадьбы Чарльза и Дианы. К десяти часам утра людей все еще было немного. «Церемония назначена на двенадцать тридцать, неужели она настолько безразлична людям?» – думала я. Но через полчаса все изменилось. На улице внезапно образовалась толпа. Когда подъехал кортеж, послышались неодобрительные возгласы. Но большинство зрителей были в восторге. Чарльз наконец-то женился на той, которую любил почти тридцать лет. Невеста выглядела ошеломительно. Она выбрала два красивых наряда марки Robinson Valentine, созданной дуэтом Антонии Робинсон и Анны Валентайн. Платье для гражданской церемонии, закрывающее колени, было сшито из кремового шифона и декорировано вышивкой, сделанной в Швейцарии. Для церковной церемонии было выбрано платье в пол из голубого шифона и шитое золотом пальто в тон.

Невеста выглядела превосходно. Пока Чарльз накануне свадьбы катался на лыжах в Швейцарии, Камилла с сестрой отправились в Индию, так что на свадьбе невеста демонстрировала отличный загар. Вдобавок пошли на пользу любимые маски с пчелиным ядом косметолога Деборы Митчелл. Камилла никогда не прибегала к подтяжкам или ботоксу. «Она сразу же расположила меня к себе, рассказав, сколько доброжелателей из Америки присылали ей контакты своих пластических хирургов, – вспоминала писательница Кэти Летте. – Говорила, что одно это добавило ей морщин – так она смеялась. Мы тогда сошлись с ней на том, что лучший способ избавиться от морщин – это снять очки». Что именно помогло – грязелечение в Бангалоре или яд английских пчел, – неизвестно. Но кожа Камиллы, которая раньше выглядела сухой и обветренной, на свадьбе сияла. А очки покоились в сумочке.

На самом деле в тот день Камилла чувствовала себя не очень хорошо. Всю неделю она провела, страдая от синусита, в Рэй-Милле, в своем уилтширском доме, который она купила в 1995 году, после развода. Там же прошел девичник в халатах. Давняя подруга Люсия Санта-Круз, которая и познакомила Камиллу с Чарльзом, приходила готовить куриный суп. «В Чили все лечат куриным супом», – приговаривала она, заставляя Камиллу есть.

Вечер пятницы она провела в Кларенс-Хаусе с cестрой Аннабель и дочерью Лорой. Все еще плохо себя чувствовала, но теперь в большей степени из-за нервов, нежели от синусита. В день свадьбы четыре человека уговаривали ее встать с постели. «Она буквально не могла подняться», – вспоминает Люсия Санта-Круз. Ни Аннабель с Лорой, ни стилист Камиллы Жаки Микин, ни горничная Джой – никто не мог ее убедить. Наконец сестра сказала: «Окей, все в порядке. Я сделаю это за тебя. Надену твое платье...» Только в этот момент невеста встала с одра.

Она выглядела испуганной, когда вышла из машины вместе с Чарльзом и чуть помахала людям рукой, прежде чем скрыться в муниципалитете. Но толпа была на ее стороне. Постепенно, по мере того как день близился к завершению, Камилла расслабилась – как всегда, благодаря поддержке своих родных. Отец чувствовал себя не очень хорошо, но для него это был важный день, и он решительно хотел присутствовать. Отложил посещение врача. А когда через четыре дня после свадьбы до него дошел, Брюсу Шанду диагностировали рак поджелудочной железы. Он умер через четырнадцать месяцев, успев увидеть, как дочь вышла замуж.

Церемонию провела Клэр Уильямс, начальница бюро регистрации актов гражданского состояния королевского округа Виндзор. Бракосочетание прошло в узком кругу, приватно – всего двадцать восемь гостей. После клятв пара обменялась кольцами из валлийского золота. Свидетелями выступили сын Камиллы Том Паркер-Боулз и принц Уильям. Бывший муж не присутствовал, но позвонил и пожелал Камилле удачи. Родители жениха тоже не явились.

По словам биографа королевы Роберта Хардмана, «ее отсутствие означало, что она не одобряет не сам брак, а то, как все было устроено».

Камилла стала женой Чарльза и технически – принцессой Уэльской. Однако было объявлено, что по понятным причинам она станет использовать титул герцогини Корнуольской. В этом статусе она отправилась на церковную церемонию в часовне Виндзорского замка. Собравшиеся у муниципалитета были разочарованы, когда поняли, что пара уехала, не выйдя к ним, не побеседовав с людьми, однако Камилле требовалось время, чтобы переодеться. Ее личный секретарь Аманда Макманус была одной из тех, кто ожидал молодоженов у часовни: «Это было так мило. Они поднимались по лестнице в слезах. Это очень тронуло всех нас, мы тоже плакали. В первый раз мы сказали: "Здравствуйте, Ваше Королевское Высочество". Это был крайне волнительный момент, нам всем было трудно сдержаться».

Этот брак не только стал венцом их любви. Он серьезно изменил жизнь Камиллы. До того она делила с принцем его личную жизнь, но не общественную, он же более всего скучал по ней в долгих, изнурительных зарубежных поездках. Теперь Камилла стала сопровождать его в путешествиях, на приемах и коктейлях, концертах и спектаклях. Теперь они вместе смеялись над нелепостями и сложностями, возникающими во время этих визитов, болтали, выпивали и расслаблялись в конце каждого дня.

Для Камиллы это был дивный новый мир. Она никогда не любила путешествия: не может заснуть в поездах и боится летать. Исполнение функций жены наследника престола, однако, предполагало почти безостановочное движение – на вертолетах, поездах, автомобилях. Предстояли государственные визиты и официальные обеды, рауты и религиозные церемонии, где она должна была стоять рядом с королевой и другими членами венценосной семьи. Благотворительная деятельность также предполагала поездки по всей стране. Во всех подобных случаях Камилле приходилось бы выглядеть и вести себя как герцогине: иметь безукоризненную укладку, безупречный макияж и маникюр, тщательно подбирать наряды, носить шляпы. Тяжелая работа на всю оставшуюся жизнь. Только когда вы постоянно следуете за членом королевской семьи, вы понимаете, насколько трудно делать то, что они делают, и продолжать делать это изо дня в день. Как будто вы на свадьбе, которая никогда не заканчивается: вам постоянно нужно улыбаться, пожимать руки, запоминать имена, вести small talk с незнакомцами, проявлять неподдельный интерес к коровам и сыру, продолжать стоять на ногах, когда вам хочется сесть, а эти ужасные туфли еще и жмут. Камилле было пятьдесят семь, и, возможно, ей куда сильнее хотелось продолжать пропалывать свои уилтширские клумбы.

Но тогда в Виндзоре она была счастлива просто потому, что прошла через это и ее не забросали яйцами. На церемонии в часовне Святого Георгия (королева и принц Филипп присутствовали) прочли молитву из «Книги общих молитв»: «Исповедуем и оплакиваем наши бесчисленные грехи и беззакония, содеянные нами во всякое время мыслью, словом и делом против Твоего Божественного величия, вызывающие на нас Твои справедливые гнев и негодование». Затем новобрачные вышли к людям. Ян Джонс, тогда королевский фотограф The Telegraph, был в числе представителей СМИ, ожидавших Чарльза и Камиллу у дверей часовни: «На ней была замечательная шляпка Филипа Трейси, они оба выглядели так, будто вся тяжесть мира свалилась с их плеч. Она спустилась по ступенькам, подошла и побеседовала с нами – совершенно неформально. "Отличная работа, мэм, поздравляю". – "Спасибо, Ян". Мы все были счастливы за них. Он выглядел расслабленным и довольным тем, что они наконец вместе».

Чарльз произнес трогательную речь, в которой поблагодарил «мою дорогую маму» за то, что она взяла на себя все расходы, и «мою милую Камиллу, которая прошла со мной сквозь огонь и воду и чей чудесный оптимизм и юмор помогали мне все это время». Речь королевы была идеальной: не осталось ни единого сомнения в том, что теперь она одобряет эти отношения. Свадьба по дате совпала с Национальными скачками, в которых участвовал и жеребец королевы по имени Хэджхантер. Королева начала с того, что сообщила: у нее два важных заявления. Во-первых, Хэджхантер выиграл гонку. А во-вторых, она рада и выигрышу своего сына и его жены. «Они преодолели все препятствия, – сказала страстная любительница лошадей. – Я очень горжусь и желаю им всего самого наилучшего. Мой сын в целости и сохранности с женщиной, которую любит».

Говорят, магнат и большой ценитель женщин Джеймс Голдсмит однажды сказал: «Когда мужчина женится на своей любовнице, он создает вакансию». Но только не в случае Камиллы: она нейтрализует всех, кто имеет хоть малейшие виды на ее мужа. Несколько лет назад один из приближенных ко двору рассказывал мне, что Камилла не любит женщин и всячески их затирает. Не думаю, что это правда. Напротив, она чрезвычайно поддерживает женщин, многие ее благотворительные проекты связаны с этим. Но герцогиня с подозрением относится к тем, кто стремится угодить ее супругу, льстит, смеется еще до того, как он пошутил. Чарльз очень восприимчив к лести, и потому некоторые особы из его окружения после свадьбы лишились «доступа к телу». «Он плохо разбирается в людях, а эти женщины – сирены, – говорит один из приближенных к Камилле. – Если кто-то с ним любезен, он думает, что это замечательный человек. Она же очень тонко чувствует людей. Еще, очевидно, ей бывает неловко, когда женщина красивее и умнее и разговаривает с ним на одном языке – она сама говорит с ним иначе. С такими женщинами она обращается пренебрежительно и в чем-то права».

Вообще и Чарльз, и Камилла – вещи в себе. Он был таким, еще когда женился на Диане. На момент свадьбы он, разменявший шестой десяток, давно жил так, как ему нравится. Чарльз крайне щепетильно относится к порядку – Камилла всегда была неопрятной. Его дома всегда выглядели как отели: каждая фотография, каждый журнал на своем месте. В ее жилищах, наоборот, всегда чувствовалась жизнь: собаки, дети, беспорядок. Вокруг него вечно крутятся слуги – она самолично готовила для мужа и двоих детей: Тома, которому сейчас сорок четыре, и Лоры (ей тридцать), вела хозяйство и пользовалась помощью лишь приходящей уборщицы. Он любит, чтобы вокруг него всегда были люди, и славится гостеприимством – ей нужен отдых от людей (часто, принимая с мужем гостей, Камилла сообщает посреди вечера, что идет спать). Он никогда не обедает – она не пропускает приемов пищи, потому что нужно поддерживать уровень сахара в крови. Он может впасть в уныние – она почти всегда жизнерадостна. У него ужасный характер, он бывает капризным – она может вспылить, но обычно очень спокойна и в хорошем настроении.

Конечно, тринадцать лет в статусе Ее Королевского Высочества изменили Камиллу, но не сильно. В трудные минуты она все так же обращается к поддержке родных. У нее есть пара хороших друзей, которые всегда говорят ей правду, если она несет чушь. Плюс ее отдушина – поместье Рэй-Милл, которое она не стала продавать, выйдя замуж за Чарльза. Там и с этими людьми Камилла забывает, что она герцогиня. Становится мамой и бабушкой, сестрой и тетей. Может надеть свою прежнюю одежду, забыть о макияже и укладке и копаться в саду, смотреть телевизор, готовить всем обед, не убираться – и не думать о том, что принцу не терпится послать за дворецким, чтобы тот поправил журналы на полке или унес пустые стаканы.

Большинство выходных и понедельники Камилла проводит в Рэй-Милле. Дочь Лора живет поблизости, у нее трое малолетних детей, так что она благодарна за любую помощь. Камилла же обожает проводить время с внуками. Нередко она ужинает с Чарльзом в его находящемся неподалеку поместье Хайгроув и, если на следующий день ничего не запланировано, едет в Рэй-Милл и ночует там. Это не столько бегство от мужа – принц иногда приезжает и остается с ней. Вероятно, так она пытается отдохнуть от всего, что сопровождает его жизнь. Кроме того, принц работает допоздна и ложится за полночь, когда она уже давно спит.

«Любой бы изменился на ее месте, – рассуждает один из приближенных к Камилле. – Все говорят ей, конечно, что она самый чудесный человек на свете, и она, конечно, верит в это. Она всегда в центре внимания, что бы ни происходило. Одиннадцать с лишним лет мы все слышим это ее "Где мой чай?". Она властная. Люди считают, что она сурова, и меня это не удивляет. Когда ей что-то не нравится, она просто избавляется от этого. Никому из них не нравятся люди, которые с ними не соглашаются. В этом проблема».

Выходить замуж за члена главной семьи Британии опасно. Я сама наблюдаю за теми, кто приближен к ней в течение долгого времени, – эти люди превращаются в подхалимов. Образованные, интеллигентные люди, они восторгаются каждым словом королевских особ, относятся к произносимым ими банальностям как к проявлениям высшей мудрости, слишком громко и слишком долго смеются над несмешными шутками. А еще имеются специальные люди, которые постоянно наготове, чтобы переместить их высочества, сиятельства, светлости к следующей группе страждущих, освободить проход, открыть дверь, подать носовой платок – сделать все возможное и невозможное, чтобы их день прошел гладко. Все это не имеет ничего общего с настоящей жизнью – той, которой живут обычные люди.

Возможно, все это не повлияло лишь на семью Камиллы. Конечно, они почтительны, но принц Уэльский не внушает им благоговейного страха. Они считают, что весь этот цирк со свитой слегка смешон, и не прекращают заниматься своими делами, когда он гостит у них. Они относятся к нему как к обычному члену семьи. И он расслабляется. «Мне кажется, он чувствует себя с нами уютно, – говорит один из Шандов. – Думаю, он мало с кем когда-либо чувствовал себя уютно. Она, конечно, совершенно изменила его жизнь. А как они смеются! Она, например, рассказывая о чем-то, может увлечься и начать приукрашивать факты. Он в таких случаях говорит ей: "Милая, не будь смешной!" – а мне сообщает: "Дели все, что она говорит, надвое". Так часто случается, и это очень мило. Без сомнения, они счастливы вместе. Он считает, что она совершенство, и это нас всех веселит. "Кто? Камилла? Великий путешественник?! Ни за что бы не сказали"».

Публикуется с сокращениями и дополнениями по книге The Duchess: Camilla Parker Bowles and the Love Affair That Rocked the Crown («Герцогиня: Камилла Паркер-Боулз и роман, который потряс монархию»). Биографию герцогини Корнуольской, вышедшую весной в издательстве HarperCollins, написала журналистка Пенни Джунор – в прошлом ведущая BBC, сотрудница Evening Standard, а также автор нескольких бестселлеров о членах британской королевской семьи.